58-летний человек, страдавший от горячки и дизентерии, безуспешно лечился в другой больнице в течение двух месяцев. В ашраме его пытались лечить хинином, пенициллином, хлоромицетином — без всякой пользы: температура держалась выше 103 градусов по Фаренгейту, он был в бреду, и его общее состояние ухудшилось. Он потерял сознание и, казалось, не было надежды на его исцеление.
Затем в больницу пришел Саи Баба. Он извлек своим обычным способом из воздуха вибхути, смазал им лоб больного и положил золу ему в рот. После этого температура начала падать, больной пришел в себя, и его состояние быстро улучшилось. Вскоре все признаки дизентерии исчезли. Окрепнув, пациент покинул больницу.
В ашрам привезли калеку, не способного ходить, стоять и даже сидеть. Это был богатый кофейный плантатор из Майсора, ему было 50 лет, и 20 из них он страдал от жестокого ревматоидного артрита. Он подвергался ряду медицинских процедур без всякого успеха. Теперь в дополнение ко всем бедам одна из почек перестала функционировать. Температура держалась на уровне 103−104 градусов.
В больнице ашрама он отказался от всякого традиционного лечения, заявив, что полностью верит в силу Саи Бабы исцелить его. На этот раз Саи Баба извлек из воздуха пузырек с жидким лекарством и предписал принимать по две капли в день, растворяя в воде. Через 15 дней плантатор начал ходить, опираясь на палку. Тогда Баба велел ему повторять мантру, обходя ежедневно определенное число раз молитвенный зал. К концу месяца больной начал ходить без помощи палки. Более того, его почка полностью пришла в норму.
Прежде чем уехать, плантатор пытался выразить свою глубокую благодарность Саи Бабе. Но тот возразил: «Не благодари меня. Твоя вера исцелила тебя».
Я спросил врача, оказалось ли исцеление полным. «Да, — ответил он, — долгое время спустя я слышал, что плантатор совершенно здоров».
В последующие месяцы мне предстояло встретиться со многими испытавшими чудесное исцеление от опасной, иногда смертельной болезни или с людьми, которые были свидетелями таких исцелений своих родных или друзей. Многие из них хорошо известные, почтенные граждане. Они позволили мне сообщить их имена, и эти случаи будут описаны в последующих главах.
Но теперь, сказал врач, температура самого Бабы превышает 100 градусов. (Врач проверял ее с разрешения Бабы каждое утро, как он всегда делает в это время года.) Высокая температура Бабы — это знак приближающегося чуда: оно имеет место ежегодно на празднике Шиваратри. Я напряженно ждал этого события, я слышал, как приверженцы описывают чудеса, совершенные на предыдущих празднествах. И все же я был настроен несколько скептически, потому что, насколько я знал, нечто будто бы предстоящее не имело параллели ни в каких хрониках чудесных явлений.
5. О, мир невидимый!
О, мир невидимый, тебя мы видим. О, мир бесплотный, мы тебя касаемся.
В1966 г. Шиваратри начался 18 февраля. Возвращаясь после завтрака в столовой, я должен был осторожно ступать между гостями, расположившимися на земле. Все здания были полны, все места под деревьями заняты, и теперь люди устраивались повсюду на открытых местах: отсутствие удобств не беспокоило индийцев в подобных случаях.
Я присоединился к толпе тысяч людей, ждавших Саи Бабу, который должен был с балкона дать утреннее благословение. Он появился вскоре и поднял благословляющую руку довольно нервным, как мне показалось, движением. После этого он быстро удалился в свою комнату. У меня было впечатление, что он плохо себя чувствует. Врач, как раз вернувшийся от него, сказал мне, что его температура была 104 градуса.
— Я думаю, это как-то связано с формирующимся в нем лингамом Шивы. Это великая тайна, — сказал врач.
Баба, однако же, провел день так, как если бы с ним ничего не происходило. Я видел, как он ходит повсюду, раздавая пакетики со священным пеплом, толпам, сидящим на земле в ожидании своей очереди. Тем же утром было совершено первое чудо. Оно произошло под большим открытым со всех сторон навесом. Под навесом на полу сидели тысячи людей так тесно, как удается только упаковать сардины в банке. Мне посчастливилось сесть рядом со сценой в группе фотографов, и у меня было достаточно места, чтобы писать. Вот что я записал в дневнике в то утро.
«На сцене находится большая серебряная статуя Саи Бабы из Ширди в характерной для него сидячей позе. Кастури поднимает маленькую деревянную урну высотой около фута, наполненную вибхути. Он опорожняет ее, высыпая пепел на статую. Он трясет ее, чтобы убедиться, что последние частицы пепла выпали, и продолжает держать ее над статуей отверстием вниз.