Но прошло несколько дней, и в состоянии мужа ничего не изменилось, так что жене пришлось обратиться к Бабе снова: «Пожалуйста, сделайте что-нибудь для бедняги, Баба!» Он улыбнулся и ответил: «Ты думаешь, что у меня больница?»
Но как-то вечером, когда Баба и его приверженцы возвратились с пикника, где они очень приятно провели время (интересно, что поблизости от них три пантеры подошли напиться воды из реки, но никто их не испугался, и сами пантеры отнеслись к людям как к старым друзьям), и Нагамани стала греть воду, чтобы омыть Бабе ноги, Баба пошел в комнату больного. Спустя некоторое время он подбежал к костру и попросил теплой воды, чтобы вымыть руки. Нагамани увидела, что его правая рука была вся в красном.
— Вы красили что-то? — спросила она.
— Это кровь, — ответил он.
Приглядевшись, она рассмотрела при свете догорающего костра, что в его руке было что-то, похожее на «большой грязный комок жухлых листьев банана». Баба бросил его прочь и смыл кровь водой, которую она ему подала.
— Что ж, — сказал он шутливо, — ты настаивала, чтобы я превратил это место в больницу. Мне пришлось прооперировать беднягу.
Не шутил ли он? Но она сама видела кровь и что-то отвратительное, что он отбросил. Неужели он удалил у больного опухоль? Саи Баба, по-видимому, прочел ее мысли, потому что сказал:
— Зайди, может быть, ты сможешь чем-нибудь помочь его жене.
Они вошли в комнату. Баба поднял рубашку больного, чтобы показать ей следы операции. Оперированный не был забинтован, поперек его живота видна была тонкая линия, как от зажившего пореза. Живот не был уже большим и раздутым. Оба супруга благоговейно глядели на Бабу, как если бы он был божеством. Ни слова не было произнесено. Баба вывел Нагамани наружу и, наконец, позволил ей омыть его ноги.
Наутро, желая узнать, что же все-таки произошло, Нагамани пришла справиться о здоровье пациента. Он сидел и с наслаждением уписывал обильный завтрак. Он рассказал, что прошлым вечером Баба вошел в его комнату, извлек из водуха нож и какие-то другие инструменты. Затем он добыл из воздуха же пепел и втер его в кожу лба больного. Это подействовало как наркоз: больной лишился сознания и ничего не чувствовал до тех пор, пока операция не завершилась и Баба не сказал ему, что все в порядке. Разрез поначалу чуть-чуть саднило, но сейчас он его уже не чувствовал.
Нагамани хотела выяснить, как случилось, что разрез так быстро зажил. Жена пациента сказала, что Баба просто сдвинул края разреза пальцами и он тут же зарубцевался. Потом он растер на рубце немного пепла, подержал на нем руку, заверил больного, что все будет в порядке, и вышел.
Нагамани, узнав об этом новом чуде, не чувствовала изумления, только благоговение. Ничего из того, что делал Баба, не удивляло ее больше, лишь увеличивало ее любовь к нему.
В моих записях содержатся описания ряда других чудесных явлений, относящихся к этому времени, но так как я сам видел нечто подобное в 60-х годах, я лучше опишу мои собственные наблюдения.
9. Среди холмов
Придите ко мне с пустыми руками, и я наделю вас дарами и благодатью.
В июне Баба пригласил нас с женой провести с ним и несколькими другими его последователями пару недель в уединенном месте среди холмов, в90 миляхк северу от Бангалора. Мы были счастливы, что на какое-то время вездесущие толпы останутся позади, и Баба будет принадлежать только нашей маленькой группе. Жизнь Бабы станет протекать на наших глазах с утра до вечера, и все его чудеса будут совершаться при нас.
Наша комната была на расстоянии двух дверей от комнаты Бабы. Как бы рано мы ни вставали, он уже бодрствовал, обыкновенно сидя у открытой двери, и писал. Он сам обычно отвечает на свою обширную корреспонденцию да еще пишет регулярные статьи для журнала, выпускаемого его ашрамом.
По утрам, после завтрака, он собирал нас всех в одной из комнат для беседы на духовные темы. Это были рассказы из «Рамаяны» или «Махабхараты». Истолковывая значение историй, Баба показывал нам в самой ясной форме глубокую мудрость бхакти-йоги (йоги любви). Были и другие беседы в течение дня.
Но спустя несколько дней толпы уже начали собираться и в этих отдаленных местах. Все хотели видеть Саи Бабу и удостоиться его благословения. Он никому не отказывал. Часто он благословлял людей с балкона. Иногда спускался к пришедшим, беседовал с ними, наделял их вибхути или по-другому помогал больным или нуждавшимся в иной помощи. Если оказывалось, что толпа бедняков издалека явилась к нему пешком, он давал им деньги на возвращение домой.