Смотрю на время, забираю кофе для Саита и бегом несусь обратно домой. Улыбаюсь неприветливым ребятам из охраны, удерживая в одной руке стаканчики, вызываю лифт и достаю карту-ключ. Стараясь громко не шуметь, захожу в квартиру, замираю на входе в кухню-гостиную. Раздраженный с растрепанными волосами меня встречает Саит, сидя на барном стуле. Он пригвождает меня к месту холодным взглядом своими арктическими глазами. Льды в океане и то будут теплее.
— Я ходила кофе купить, — голос звучит с оправдательными нотками, в знак доказательства поднимаю стаканчики.
— Тебя не было сорок минут.
— Ты считаешь время с момента, когда я встала с кровати или с минуты, когда я покинула квартиру? — не смотря на повышенное напряжение, умудряюсь сохранить на губах улыбку и подойти к Саиту. Ставлю перед ним стаканчик, но он не притрагивается к нему, продолжая буравить меня угрюмым взглядом. Сегодня явно звезды не на моей стороне.
— Завтракать будешь? — нужно чем-то себя занять, молчаливый Саит нервирует. Я еще от Омара не отошла.
Достаю сковородку из ящика, продукты из холодильника, не сразу замечаю, как возле меня оказывается Саит. Он хватает меня за руку, дергает на себя. Усаживает меня на кухонную столешницу и встает между моих ног. Его тяжелое дыхание обрушивается на мои губы, а руки ложатся на мои руки, на которые я опираюсь сзади себя, чтобы не завалиться. От него волнами исходит молчаливая ярость, она отблесками отражается в его глазах. Дергает на себя, жадно и грубо накидывается на мои губы. Первый порыв отпрянуть, но кто мне позволит это сделать. Руками фиксирует мою голову и почти вгрызается в меня, как голодный хищник в желанную кость. Его язык порывисто и с животным напором врывается мне в рот, сметая все преграды. Это откровенное насилие над моими губами. Пытаюсь оттолкнуть Саита. Я не привыкла, чтобы меня подавляли, заставляли подчиняться чьей-то воле, если сама этого не хочу.
Дыхание перехватывает, когда меня хватают на горло и сжимают его. Испуганная диким, неконтролируемым гневом в голубых глазах, я замираю и не шевелюсь. Неподвижные зрачки расширяются, чувствую, как их темнота засасывает меня в свою глубь.
— Больше так не делай! — шипит в губы, прижимается к ним своими влажными губами. Не целует, но и не кусает, как делал недавно. Отстраняется. — Когда я просыпаюсь, ты должна быть рядом со мной! Ясно?
— Это пожелание? — еле шевелю языком от пережитого страха, часто дышу.
— Заруби себе это на носу, Дева, — отходит от меня. Я потираю шею, из-под ресниц наблюдая за Саитом. Он сумасшедший? С виду кажется нормальным. Может по-тихому смыться обратно в отель? Все же Омар более предсказуем, чем этот товарищ.
— У меня сегодня до вечера дела, можешь встретиться с сестрой, если хочешь, — метаморфоза, происходящая с ним, переход об безумца к нормальному парню молниеносная, я не успеваю перестроиться.
— Это разрешение? Может мы обсудим правила нашего совместного проживания, пусть и временного? Не хочу быть удушена тобой в приступе неконтролируемого гнева.
— Это я еще себя контролирую, — криво усмехается, и я ему верю. Боюсь представить, как он выглядит, когда контроль ускользает из его рук. — Просто не исчезай так внезапно, как это было сегодня.
— Хорошо, — покладисто соглашаюсь, провожая его мускулистую спину до спальни. Саит — ящик Пандоры, откроешь, заранее не узнаешь, что там найдешь. И знать содержимое этого ящика мне не хочется.
Глава 9. Саит
Прикуриваю сигарету, глазами прошу бармена налить мне еще виски в стакан и добавить льда. Люсьен сидит рядом, наблюдает за мной, едва притрагиваясь к своему коньяку.
— Поможешь? — не выдерживает моего долгого по его меркам молчания. Я выпускаю в потолок облако дыма.
— Помогу, — усмехаюсь, беру уже наполненный стакан и салютую другу.
— Проблем не будет?
— Какие проблемы?
— Я про твоего отца и твоих братьев.
— Не беспокойся о них. Никто не узнает, — затягиваюсь сигаретой, щурюсь. Люсьену нет надобности знать, что у меня дома сидит мое прикрытие. Если отец и братья вдруг решат меня проверить, обнаружат рядом со мной Деву. Пока она будет рядом, я сделаю то, что просит меня друг.
— Сколько он тебе должен?
— Две тысячи баксов, — удивленно вскидываю брови. Люсьен недовольно кривится, залпом выпивает коньяк. — Я ему доверял, ведь из приличного общества, деньги куры не клюют и послал меня на хер.
— Запомни раз и навсегда, богатые люди самые жадные, — взбалтываю лед в стакане, смотрю на притихшего товарища.