Впрочем, я и сам сейчас мало отличался от монстра. Животная сила рвалась изнутри, заставляя мускулы твердеть до каменного состояния, а стиснутым зубам вдруг стало тесно — у меня настойчиво пробивались клыки.
Монстр бился подо мной, пытаясь вырваться, и я едва сдерживал его, усевшись сверху и крепко обхватив коленями, чтобы не сбросил. Глядя на меня желтыми совиными глазищами, он пролаял что-то неразборчивое. Я в ответ лишь хрипел, продолжая давить на кочергу. И вдруг с ужасом понял, что граненый железный прут попросту гнётся о шею монстра, уже касаясь пола то одним, то другим краем.
— Брат! — прохрипел, наконец, чужак более членораздельно. — Что ты… делаешь?!
Я не ответил, и противник от этого рассвирепел ещё больше. Ухватился обеими лапами за кочергу и, дрожа от напряжения, начал отодвигать её от себя. Он был чудовищно силён, так что я едва удерживал его.
— Богдан!
Услышав дрожащий голос князя, я вскинул голову, и увидел его, приподнявшегося на кровати и направившего на нас пистолет. Едва успел чуть отклониться от монстра прежде, чем загремели выстрелы. К счастью, пистолет у князя оказался более современный, чем тот, что был в кабинете. Шестизарядный револьвер, и приличного калибра, судя по звуку.
Рука у Аскольда дрожала — пара пуль ударила в доски совсем рядом с нами. Но остальные он чётко уложил в голову чужаку. Я отшатнулся, прикрываясь от брызг крови. Выпустил из рук погнутую кочергу, и она тяжело брякнула о доски пола. В звенящей тишине, установившейся после грохота выстрелов, этот звук прозвучал особенно отчётливо.
Князь, обессиленно упав обратно на постель, тоже выронил оружие и тяжело закашлялся. Я подскочил к нему, помог сесть ровнее, подложив пару подушек под спину. Он, не переставая кашлять, протестующе отталкивал меня, указывая дрожащей рукой на тело чужака.
— До… Добей! Да не медли ты! Иначе он…
Он пытался сказать что-то ещё, но снова закашлялся.
Я обернулся на тело чужака и с ужасом увидел, что оно зашевелилось. Раны на его голове были жуткие — в полутьме она была больше похожа на обгрызенное яблоко. Но всё же чудовище оживало.
Спальня у князя была просторная, с камином, креслом-качалкой рядом с ним и с небольшим книжным шкафом. Над очагом я увидел перекрещенные сабли. Бросился к ним, выдрал одну из крепления. Когда снова обернулся в сторону чужака, тот уже перевернулся на живот и пытался встать на четвереньки.
Первый мой удар был довольно бестолковым — я слишком спешил, стремясь не дать чудовищу подняться. Рубанул по спине, сабля отчётливо скрипнула, проехавшись лезвием по лопаточным костям. Чужак рухнул ничком на пол, но тут же снова упёрся в него руками. Раны на его голове шевелились, затягиваясь буквально на глазах.
Зарычав, я рубанул снова, на этот раз целясь в шею. Но обезглавить монстра с одного раза не получилось. Может, сабля оказалась туповата, но скорее сама плоть чудовища была чересчур плотной, сравнимой скорее с деревом. Мне пришлось ударить ещё трижды прежде, чем голова отделилась от туловища и тяжело покатилась по полу.
На этот раз тварь точно сдохла. Я это понял по его потускневшей и съежившейся ауре. Но на всякий случай, направив саблю острием вниз, я ударил ещё раз, буквально пригвоздив противника к полу. И тут же пошатнулся сам — из меня будто разом выпустили весь воздух, как из развязавшегося воздушного шарика. Скопированный у противника Дар рассеялся, а вместе с ней схлынула звериная сила и ярость.
Свет в комнате тоже, казалось, померк, я теперь с трудом различал окружавшие меня предметы. Взгляд невольно зацепился за труп чужака, из-под которого медленно растекалась лужа крови, в лунном свете казавшейся чёрной, как нефть. Дар в теле незнакомца всё ещё мерцал, но выглядел уже иначе — аура съежилась до размера теннисного мяча, стала бесцветной и слабо пульсировала, словно в такт сердцу.
Значит ли это, что он ещё может ожить? Или это какие-то остаточные явления?
Я наклонился, попытавшись коснуться призрачного шарика. И тот вдруг, будто прирученный, скользнул ко мне, размазавшись в полёте и втянулся мне в ладонь, полностью растворившись в ней. Это было похоже на сбор трофея. Может, об этом и говорил Аскольд, когда рассказывал о том, что первые нефилимы получали свой Дар, поглощая эдру из убитых демонов? Вот только про убийство других нефилимов он тактично умолчал.
Неподалёку от тела валялся стилет — я едва не наступил на него. Подобрал, повертел в руках. Удобная плоская рукоять без гарды, но украшенная выпуклым рисунком. Узкий хищный клинок. Кажется, выкидной. Да, точно. Я надавил на боковой рычажок, и лезвие сложилось, прячась в рукоять. Я спрятал находку в карман.