Код… ох, проклятье. Чёрт!
— Я упустил предохранитель. — Как он мог так сглупить?
— Что?
Он продолжить порхать пальцами по клавиатуре. Он должен передать сообщение. Быстро.
— В заклинании был код, который запускает сигнал тревоги, если заклинание разобьют.
Дверь распахнулась, и охранники в доспехах, с оружием наготове, ввалились внутрь.
Сайфер так облажался.
Глава 15
Лиллиана улыбнулась в камеру ноутбука, когда её подруга Кара взяла на руки малышку Алеку.
— Я вернулась в Шеул-Гра всего на пару дней, но, клянусь, она выросла.
Кара укачивала малышку, завёрнутую в одеяльце, сшитое из золотистой шерсти Небесных овец, нежно поглаживая розовую щёчку.
— Я тоже так думаю.
Страстное желание шевельнулось в груди Лиллианы, когда она провела ладонью по животу. Ей не терпелось подержать на руках своего ребёнка. Остался всего месяц. У них с Карой разница всего в несколько дней, но Лиллиана ангел, и беременность длится на четыре-пять недель дольше.
— Вы обе выглядите потрясающе, — сказала она. — Я так рада, что ты позвонила.
— А я хочу, чтобы ты была тут. — Кара вздохнула. — Я скучаю по тебе. Малефисента тоже скучает. Она обыскала весь остров и не перестаёт ныть.
От чувства вины и печали сердце Лиллианы сжалось. Бедняжка Мал, должно быть, чувствует себя покинутой.
— Может, тебе стоит прислать её сюда? Уверена, Азагот не станет возражать. Тем более церберы посещают Чистилище.
— Уверена? — Увидев кивок Лиллианы, Кара продолжила. — Как дела с Азаготом? Мне до смерти хотелось узнать, что сделал, когда увидел тебя.
— Я думала, он разозлится, — сказала Лиллиана. — Но он понял, почему я ушла и почему не сказала о беременности.
Не совсем правда, поскольку они ещё не говорили об этом. Азагот не поднимал эту тему и был очень занят. Разговор назревал, и она это знала.
— А какая у него была реакция при первой встречи?
Лиллиана покраснела.
— Он… был… Ну, он был в шоке…
— А потом?..
— А потом он полетел со мной на балкон и сорвал с меня одежду.
— Да, ладно! — Кара рассмеялась. — Ого. Это восхитительно скандально и похоже на то, что сделал бы Арес, не видь меня девять месяцев. Как он отнёсся к ребёнку?
Лиллиана услышала звук шагов позади и поняла, что это Азагот. Её телохранитель, стоявший за дверью, никогда бы не впустил внутрь никого другого. Мгновение спустя глубокий голос Азагота эхом разнёсся по комнате.
— Не могу дождаться появления нашего сына или дочери, — сказал он, опустив руки на плечи Лиллианы.
Она накрыла его ладонь своей. Он был таким ласковым и внимательным после её возвращения. Более того, он был открыт так, как не был до того, как эмоции вышли из-под контроля.
— Ну, — произнесла Кара, — пожалуй, оставлю вас наедине. — И сморщила носик. — Кому-то всё равно пора менять подгузник. — Она взглянула на Азагота и рассмеялась. — Я представила себе здоровенного, злобного Мрачного Жнеца, меняющего подгузник. Я до конца недели буду смеяться. — Она помахала рукой. — Поговорим позже.
После того, как экран потемнел, Лиллиана развернулась лицом к Азаготу. Он такой красивый в чёрных джинсах, тёмно-коричневом пуловере Хенли и армейских ботинках, которые придавали ему непринуждённый вид. Но никто не принял бы одежду за что-то меньшее, чем смертельная опасность.
— Приятный сюрприз, — сказала она. — Чему обязана?
— У меня перерыв, и я хотел увидеть тебя. — Его изумрудные глаза стали серьёзными. — Думаю, нам пора поговорить.
О, этого она не ждала с нетерпением.
— Хочешь знать, почему я не сказала тебе, что беременна.
Он опустился в шезлонг, в котором она привыкла читать, расставив ноги и положив предплечья на колени.
— Я знаю, почему ты ушла, но не знаю, почему скрывала это от меня.
Она поёрзала, думая, что сказать. Это странно; каждый день в Греции она готовилась к тому, что скажет. Снова и снова прокручивала разговор в голове. А сейчас пусто.
— Думаю… — Она вдохнула, собираясь с духом. — Я думаю, сначала было слишком рано. Я хотела, чтобы ты разобрался со своими проблемами, не думая больше ни о чём. Поэтому решила рассказать позже, но каждый раз, когда разговаривала с тобой, я просто… не могла. Ты так беспокоился обо всех своих детях. Так много детей было в опасности, а потом ты сказал, что у нас никогда не будет общего… Я занервничала.
Он долго сидел молча.
— Я помню этот момент, — тихо сказал он. — Мэддокс и Эмерико вели себя как придурки, а потом Миру убили. — Он заговорил тише с хрипотцой. — Это был плохой день. — Азагот потянулся и взял Лиллиану за руку. — Но я был неправ. В моей жизни нет ничего важнее, чем ты и наш ребёнок, и я клянусь, что сделаю всё возможное для вашей безопасности
— Знаю, — проговорила она. — А ещё знаю, что кто-то убил одного из твоих малышей в Шеул-Гра, и ты напуган. Но действительно ли телохранитель необходим? Ты сам сказал, что убийца, вероятно, Падший ангел, и ты их всех прогнал.
Остались лишь доверенные помощники и их пары. А ещё горстка Непадших, но опять же, те, кто уже много лет тут, пытаясь проложить себе путь обратно на Небеса, и этого не произошло бы, убей они его детей.
— Я не стану рисковать тобой. — Азагот говорил резко и напористо, и она знала, что спорить бессмысленно. Она не выиграет этот спор, и, в конечном счёте, наличие тени не слишком раздражало.
— Хорошо. — Смирившись со своей судьбой, она сжала его руку. — Как бы то ни было, прости, что не рассказала о ребёнке. Но, — добавила она, — я не жалею, что уехала. Так нужно было.
Он низко зарычал.
— Мне противно, что ты права.
Она рассмеялась и поднесла его руку к губам. Всё прошло лучше, чем она могла надеяться.
— Почему бы тебе не взять выходной до конца дня? Я могу включить хроногласс и перенести нас в какое-нибудь тёплое, солнечное и уединённое место.
— Может, позже, — сказал он, игриво подмигнув, что красноречиво говорило о его настроении. Обычно его манера — разновидность игры кошки-мышки. — Скоро прибудет несколько очень важных душ.
— Очень важная душа?
В его глазах мелькнула тень, и он улыбнулся порочной, злобной улыбкой, от которой по спине пробежал холодок.
— Сыновья Молока и Баэля. Принцы их территорий.
Она ахнула, не веря ушам.
— Что? Как? Ты посылал за ними гриминионисов?
— Они пожинают только души, а не убивают. — Его улыбка стала мрачнее. — Я посылал за ними души из Чистилища.
На этот раз дыхание застряло у неё в горле из-за силы потрясения.
— Разве не запрещено освобождать души, если они не перевоплотились?
— Если Небеса не узнают, разрешено. — Она могла бы возразить, но его телефон запищал, и Азагот выудил его из кармана. — Ты не одобряешь?
— Конечно, нет, — яростно заявила она. — Молок и Баэль — монстры, которые убили твоих детей. Их сыновья — честная добыча. — Она помолчала. — Они злые, верно?
— Как там Джорни сказал? Они — супер злые. — Он улыбнулся в телефон. — Они тут.
— Что собираешься с ними делать? — Будто она не догадывалась. Он будет играть в кошки-мышки.
— Правда хочешь знать?
Не совсем, но скрытный характер Азагота одна из причин, по которой Лиллиана ушла на несколько месяцев, и они общались по Скайпу. Она ясно дала понять, что, хотя ей и не нужно знать кровавые подробности, не хочет, чтобы её защищали от того, кто он на самом деле.
— Полагаю, собираешься пытать их, чтобы они рассказали, почему их отцы убивают твоих детей. — Когда он кивнул, она спросила: — У тебя есть теории.
— Подозреваю, что они замышляют переворот и хотят, чтобы я сыграл роль в освобождении Сатаны и уничтожении Ревенанта.
Ну, это не круто.
— Что будешь делать, если окажешься прав?