— Достаточно просто показать кольцо, — успокоил даму Трикстер, — но только в такие дни его лучше носить на среднем пальце. Так им будет понятнее.
Скво так и сделала и ушла довольная, на прощание показав Трикстеру кольцо.
9
Трикстер был божественно прост — плоть от плоти и кость от кости своего человечества. В те дни, когда он не геройствовал (а так было почти всегда), ему надо было от жизни совсем немного — выпить, пожрать да присунуть.
Но женщины Трикстера говорили, что все не так просто. Что жизнь Трикстера — высокая философия, а сам он — гедонист. И пиит, и жрец, и на дуде игрец.
10
И приступили к Трикстеру толпы страждущих:
— Яви нам чудо!
Но Трикстер был с бодуна и послал всех страждущих нах. И возроптали они; и говорили меж собой:
— Да бог ли он?
И услышал их Перворожденный, и горько сетовал:
— Род низколобый и жестоковыйный! Не ведомо вам то, что ведомо и самому ужратому из моих собутыльников:
Я — бог!
Но мне пох!
Так говорил Трикстер.
11
Темной осенней ночью мчался Трикстер на сейшн. В левом ряду, как и положено Трикстеру. Вдруг чья-то тень неслышно промелькнула перед капотом. На второй полосе ее уже ждали.
— Йопт! Какой-то идиот превзошел меня в распиздяйстве! — удивленно взревел Трикстер. И, проследив за полетом тела, добавил:
— Правда, ненадолго.
А через час, в обществе учеников и поклонниц, он принял на грудь и развил тему:
— Истинно говорю вам — превзойти Трикстера совсем нетрудно. Но пока никому не удалось сделать это дважды.
Так говорил Трикстер.
12
И приступил к Трикстеру индеец еврейской национальности:
— Хочу на историческую родину!
— А чем же тебе эта не нравится? — удивился Трикстер.
— Но здесь же ни Херута, ни кибуца…
— Чудак-человек, да где ж еще кибуцца, как ни здесь?! Да тут так кибуцца, что перья летят!
Индеец проникся и решил не возвращаться на историческую родину. А остаться на неисторической.
13
Сошлись как-то книжники в непримиримом споре — каким главным атрибутом явил себя человеку Великий Креатор. И говорили одни, что явил им Креатор свой божественный гнев; другие же отвечали, что явлена им его божественная любовь. И спорили они без устали; и не могли прийти к согласию. И убивали они ради гнева, и прощали ради любви. И убивали ради любви, и прощали ради гнева. И пролили реки крови ради любви и гнева. Когда же пошла кровь на убыль, взглянули они окрест и ужаснулись. И в ужасе приступили к Трикстеру, дабы разрешил он их давний спор.
— Я не видел всевышнего гнева, — ответствовал Трикстер, — и не чувствовал всевышней любви. Но глядя на мироустройство, я не устаю восхищаться чувством юмора создателя. Ибо оно совершенно.
Так говорил Трикстер.
14
Седьмого дня весеннего месяца апрель вечерял Трикстер с мужиками в пивной. Когда же схлынула первая волна, и стало накатывать бархатными глотками, приступили к нему мужики и вопрошали:
— Вот мы слушаем тебя и ржем, слушаем и ржем — а толку? Научил бы ты нас лучше жизни и истине.
Трикстер долго смеялся. Но потом все же ответил:
— Хотите истины? Есть у меня для вас истина, слушайте:
Учиться у меня можно. Но не нужно.
Таково мое слово.
Но если кто-то не согласен со мной — я буду его учить.
Мужики гордо молчали, постигая сказанное. И лишь Борода ничего не понял. Он хряпнул кружкой о стол и возмущенно рыгнул:
— Это что же получается? Выходит, учеником может стать лишь тот, кто не верит учителю? Но это же полная хуйня!
— Первый! — сказал Трикстер.
— Хуясе! — сказали мужики.
15
И приступил к Трикстеру индеец Супруг, и горько сетовал:
— Нет мира в моем вигваме. Тропа войны слилась с тропой любви, и два топора всегда в моих руках. Я ли в том виноват? Или моя скво? Или проблема в том, что мой сын не похож на меня?
— Умный, наверно, раз на тебя не похож? — предположил Трикстер. — Ибо только дурак может искать проблему в детях.
А проблемы у вас всего две.
Первая — ты не похож на ее отца.
И вторая — она похожа на свою мать.
— Так что же нам делать? — отчаялся Супруг.
— Простите это друг другу. Или добейте уже себя наконец.
Так говорил Трикстер.
16
Наутро же приступил к Трикстеру индеец Супруг, радостно вопия:
— Трикстер, ты не прав!!! Я выкурил трубку мира со своей скво, и у нас нет больше проблем! Я похож на ее отца! А она не похожа на свою мать!
— Свою-ж-мать… — машинально повторил Трикстер. А потом добавил:
— Принеси-ка и мне той травы, которой ты забиваешь трубку мира.