– Я и не представлял себе, милорд, как мудро, – отозвался Бернард.
– Нет? А как ты оценишь Вальтера Сантоя?
– Вы знаете в Бьювэллете каждого человека, сэр? – спросил удивленный Бернард.
– Мне это необходимо, – сказал Саймон. – А ты?
– Нет, милорд, к стыду своему должен признаться – нет. Про этого человека я знаю и считаю его хорошим человеком. Солдаты его тоже ценят и уважают.
– Это льет воду на мою мельницу, – кивнул Саймон, но карт своих пока не раскрыл. – Я собираюсь назначить Гарольда по прозвищу Язык‑без‑костей управляющим вместо Хуберта.
– Это будет весьма разумно, милорд, потому что Гарольд человек честный и рассудительный. А что будет с Хубертом?
– Ничего. Пусть уходит, куда хочет.
– В таком случае вы избавитесь от завзятого интригана и склочника, сэр. Он полон негодования из‑за перехода поместья к вашу собственность и, хотя открыто выступить против вас не решится, вред может причинить немалый – своей болтовней.
– Да.
Саймон встал со своего кресла.
– Будь добр, мистер Талмэйн, – сказал он, указав на листы пергамента на столе, – сделай с этого хорошие копии. А я сейчас пошлю за Морисом Гаунтри.
Бернард тоже встал из‑за стола.
– Милорд, если он заупрямится и откажется прийти, не гневайтесь на него, потому что он…
Саймон обернулся и, глядя через плечо, недобро улыбнулся:
– Уж не думаешь ли ты, что я не разберусь со своими делами, мистер Талмэйн?
Бернард твердо посмотрел в глаза Саймона:
– Нет, милорд. Извините.
Сквайр Роджер, посланный Саймоном за Морисом Гаунтри, вернулся один.
– Милорд, мистер Гаунтри не пожелал явиться, – сказа Роджер, округляя глаза. – Он… он велел сказать вам, что… что не пойдет к какому‑то… какому‑то…
– Ну?!
– …хлы‑хлы‑ы… щу, милорд!
– Так, – прищурясь, улыбнулся Саймон. – Тогда я сам пойду к нему.
Роджер преданно вытянулся перед своим патроном:
– Сэр, возьмите меня с собой!
– Зачем?
– Я… я… честное слово, мне… мне не понравились его глаза, сэр!
Саймон засмеялся и, взяв Роджера за плечи, отодвинул его в сторону.
– Я не нуждаюсь в твоей помощи, любезный. Иди к Малькольму и передай ему, чтобы он был готов сопровождать меня в дорогу через час!
– О! – Роджер рванулся следом за Саймоном. – Сэр, позвольте и мне тоже поехать с вами! Я не устану, а Малькольм…
– Ты слышал меня, Роджер? – мягко сказал Саймон.
Роджер вздохнул и отстал.
– Да, милорд, – упавшим голосом ответил он.
Саймон вышел из замка, пересек двор, чтобы попасть в расположение солдат и вошел в казарму. Пройдя мимо удивленно уставившихся на него шепчущихся солдат, он прямиком направился в помещение, где обычно находился Гаунтри. Войдя туда своим бесшумным шагом, Саймон сначала услышал Мориса – тот сотрясал воздух бранью, – а затем и увидел – Морис нетвердо держался на ногах, потому что был пьян.
Прежде чем заговорить, Саймон внимательно посмотрел на Мориса.
– На этот раз я пришел к вам, – сказал Саймон отрывисто. – В следующий раз я этого не сделаю.
– Мне от ваших угроз ни жарко, ни холодно, – крикнул Гаунтри.
– Я вовсе не угрожаю вам, – спокойно произнес Саймон, подошел к столу, поднял с него две бутылки вина и с безупречной меткостью вышвырнул их в открытое окно.
– Ах, так! Ну ладно же, клянусь Богом! – взревел Гаунтри и стремительно шагнул к Саймону.
– Морис Гаунтри, не кажется ли вам, что стыдно сильному человеку превращаться в горького пьяницу? – холодно прозвучал голос Саймона, заставивший Мориса на миг приостановиться.
Морис побагровел.
– С какой стати я должен отвечать перед вами за свои покупки? – огрызнулся он. – Не хочу и не буду!
– Будете отвечать, – сказал Саймон, – или покинете мои владения. Мне безразлично, чего вы хотите, а чего – нет, но я хочу, чтобы кончились ваши попойки и исчезла ваша бунтарская дерзость.
– Бунтарская дерзость, скажите‑ка! – все больше распалился Морис. – Сначала докажите, что у вас достанет силы быть надо мной господином! Думаете, я подчинюсь какому‑то молокососу?
– Да, – сказал Саймон.
– Ну так знайте, что нет! Не подчинюсь я вам и буду противиться вам, сколько бы вы тут ни оставались, а мои люди откажутся выполнять ваши приказы. Каждый из них и все они имеете будут за меня! Вы решили унизить меня, но я покажу вам, что за человек Морис Гаунтри!
– Вы уже показали мне это, – сказал Саймон. – За то время, что я здесь, вы показали, что вы пьяница и бессовестный человек, которому нельзя доверять в отсутствие хозяина. Вот и сейчас вы стоите передо мной – грубый, задиристый смутьян, чьи мускулы ослабели от бездействия, чей нрав озлобился от беспутной и праздной жизни нескольких последних месяцев. В таком виде вы мне не нужны, Морис Гаунтри. Я ищу вокруг себя верных и надежных людей, а не никчемных хвастунов и забияк, которые только и делают, что бахвалятся да горланят, и у самих нет ни чести, ни силы, да – чести и силы удержать своих людей в повиновении, пока на этой земле не было хозяина.
Мертвенно‑бледный от злости Морис потерял самообладание. Ярость обуяла его с такой силой, что лишила остатков благоразумия. В мгновение ока Морис выхватил из ножен кинжал и бросился на Саймона.
В завязавшейся недолгой отчаянной схватке руки Саймона, словно железные клещи, схватили запястья Мориса. Морис дрогнул и руки его опустились. Тяжело дыша, Морис свирепо смотрел в зелено‑синие глаза Саймона и – не видел в них ненависти.
– Два раза в моей жизни меня пытались подло убить, – сказал Саймон. – Второй раз – сейчас. Первый – когда один подонок, изменник ничем не лучше свиньи не сумел одолеть меня в борьбе. Тогда, как всякий подлый ублюдок, он схватился за нож.
Саймон умолк, прямо глядя в глаза Мориса. Морис опустил глаза, и вслед за ними опустилась темноволосая его голова. Тогда Саймон брезгливо отпустил запястья Мориса и повернулся к нему спиной, теперь беззащитный перед кинжалом, который остался в руке Мориса. И услышал сзади себя звон стали о каменный пол.
Саймон спокойно подошел к столу и сел на стул, не оглянувшись на Мориса Гаунтри.
– Я… никогда раньше… не… не стал бы… так, – прерывисто заговорил Морис.
Саймон не отвечал.
– Вы спровоцировали меня! Я никогда не взялся бы за кинжал, если бы не ваши насмешки!
Саймон молча смотрел на Мориса. Морис, тяжело переставляя ноги, подошел к окну, и стоял, отвернувшись от Саймона. Внезапно он вернулся на прежнее место. Рот его кривился, как от сильной боли.
– Убейте меня! – сказал он. – Моя честь все равно погублена.
Саймон по‑прежнему молчал. Морис остановился перед ним.
– Вы не желаете говорить со мной! – крикнул он. Голос его дрожал. – Из камня вы сделаны, что ли? Я же хотел подло заколоть вас, как… как подонок! Что вы хотите сделать со мной? Смерть была бы…
– Я не хочу вашей смерти, – холодно ответил Саймон. – Но за одно это грязное дело вы отдадите вашу жизнь и свободу в мои руки.
Морис постарался выпрямиться и расправить плечи, но головы не поднял. Пальцы его дрожали.
– Хорошо, – сказал Саймон. – Я назначу вас своим маршалом.
На миг Морис застыл ошеломленный, потом нерешительно переступил с ноги на ногу и отшатнулся назад.
– Вы смеетесь надо мной? – крикнул он.
– Нет.
Морис хотел еще что‑то сказать, но лишь провел языком по пересохшим губам. На лбу у него блестели крупные капли пота.
– Вы не… не… я ничего не понимаю, объясните мне, – запинаясь, сказал он охрипшим голосом.
– Сядьте, – приказал ему Саймон и ждал, пока Морис медленно и как‑то неловко опускается на стул. – Что я сказал, то сказал. Я хочу назначить вас на место Эдмунда Фентона, но вы должны будете подчиняться мне.
– Но… но, – Гаунтри в замешательстве схватился за голову. – Я же пытался убить вас! В тот момент я мог бы сделать это, да, и хотел, хотел!
– Я знаю.
– Но… В таком случае… Милорд! Это… Какое наказание придумали вы для меня?