– Никакого.
– Никакого? – Гаунтри вскочил на ноги. – Вы… Вы… прощаете меня?
– Я все забыл.
– Но почему, почему? Как заслужить мне ваше прощение?
– Сядьте и слушайте. Когда я прибыл сюда, ваши люди пьянствовали и забыли о дисциплине и службе. Не лучше были и вы сами. Я быстро распознаю людей. И знаю, что вы за человек, коли на то пошло. Я умею ценить воинов и вожаков. Вот почему я говорю, что я хотел бы назначить вас вместо Эдмунда. На этом посту вы сможете доказать, что вам можно доверять. Но я требую подчинения и не желаю никаких наветов и интриг у себя за спиной. Так что если вы меня ненавидите и хотите убить, вам лучше покинуть навсегда Бьювэллет.
Наступило долгое молчание. Потом, до конца осознав то, что услышал от Саймона, Морис опустился перед ним на колени.
– Как можете вы сделать то, что сказали! – произнес он, сильно дыша от волнения. – Как можете вы доверять мне – мне, негодяю, который хотел ударить вас кинжалом в спину, когда вы были безоружны!
Саймон улыбнулся и ничего не сказал в ответ на это.
– Виселица – вот чего я заслуживаю! Вы сказали, что застали здесь пьянство и беспорядок, вы сказали, что и сам я был подобен горькому пьянице. Это правда, видит Бог. Какая же польза вам от меня теперь?
– Я уже сказал вам об этом.
Морис схватил руку Саймона и поцеловал ее.
– Милорд, клянусь, как только вы решили забыть мое предательство и незаслуженно повысить меня… Я… я… никогда не ним вам ни единого повода… пожалеть об этом – о, Господи, помоги мне!
– Я знаю, – спокойно и просто сказал Саймон и опустил руку на плечо Мориса.
Морис поднял голову и заставил себя прямо смотреть в неодолимо властные глаза Саймона.
– Милорд, простите! – прошептал он.
– Забудем об этом, – ответил Саймон и встал. – Приходите ко мне сегодня вечером. Мне надо о многом расспросить вас и думаю, вы сумеете дать мне хорошие советы.
Он подал Морису руку. Преодолев смущение, Морис в ответ протянул свою. Для Мориса это долгое рукопожатие означало клятву в верности и преданности Саймону.
Глава XСаймон наводит порядок в своих владениях
Следующее, что сделал Саймон, – он сместил начальника стражи Николаса. В то же самое время он объявил, что Николаса сменяет Базиль Мордаунт. Так Саймон избавился почти от всех недовольных, потому что Базиль был покладистый и честный человек с открытой душой, и все его любили и уважали. Николас не смирился со своим смещением. Стоило ему оказаться на безопасном удалении от Саймона, как он тут же принимался громогласно высказывать недовольство своим положением и заявлял, что в упор не видит нового лорда‑выскочку, но хотел бы вернуть свое место и удержать на своей стороне прежних подчиненных назло Саймону прямо у него под носом. Почти ни у кого он, однако, не находил поддержки и сочувствия, потому что стражники устали от его бахвальства и пустословия. Они молча выслушивали его, а когда он, выговорившись, удалялся, большей частью сходились на том, что лучше всего – отделаться совсем бы от Николаса. Но оттого, что многие еще побаивались его по старой памяти и не знали нрава своего нового лорда, часть людей еще не вышла вполне из‑под влияния Николаса. Эти люди пока что ждали, откуда подует ветер. Кое‑кто даже открыто заявлял, что остается на стороне Николаса, но это были лишь его совсем немногочисленные – раз‑два и обчелся – друзья.
Николас наведывался и к людям Мориса Гаунтри с намерением взбунтовать их. Гаунтри не был его другом, но среди стражников Николас рассчитывал найти шесть‑семь сообщников. Он отметил про себя их недовольство новым капитаном Уолтером Сантоем, который сразу же стал вводить строгую дисциплину. Николас лучше знал, чем привлечь этих людей и снискать их расположение.
– Морис Гаунтри будет искать моей дружбы, – не таясь, заявил он. – Если его сместят, он захочет быть заодно со мной. А уж мы с ним покажем этому выскочке!
– Говорят, Морис Гаунтри теперь занял пост Эдмунда, – уныло поведал Николасу кто‑то из его друзей.
Николас расхохотался:
– Забавная новость! Как? Не Морис ли грозился, что этому новому лорду лучше не встречаться с ним на узкой дорожке, и изрыгал в его адрес проклятия? Не сомневаюсь, в Морисе я найду друга.
Увы! Планам Николаса не суждено было сбыться. Вскоре он повстречался во дворе замка с Морисом Гаунтри.
– Привет, Морис! – крикнул Николас без тени неприязни, существовавшей между ними. – Иди сюда, дорогой! Хочу кое‑что сказать тебе.
Морис не подошел к Николасу, а остановился и ждал, пока Николас подойдет к нему.
– Мне приказано проследить за тем, чтобы вы оставили эти места в течение семи часов, – холодно сказал он Николасу. – И будьте добры – не задерживайтесь.
От такой новости Николас слегка побледнел, но старался казаться невозмутимым и засмеялся как ни в чем не бывало, словно услышал не более чем дружескую шутку.
– Да ну! Премилое известие, разрази меня гром. И от кого же это ты получаешь такие приказы, Морис Гаунтри?
Морис смерил Николаса жестким взглядом:
– От милорда Бьювэллета, любезный.
– Ого‑го! От тебя ли я это слышу, мистер Гаунтри? Не ты ли еще вчера поносил его?
– С тех пор многое изменилось, Николас Конрад, и сегодня и искренне стыжусь того, что еще вчера говорил о милорде. Вы сегодня же должны покинуть его владения.
С этими словами Морис удалился. Николас успел заметить цепочку у него на шее, означавшую, что теперь Морис – маршал.
Вернувшись обратно к стражникам, Николас разыскал Базиля Мордаунта. Ярость Николаса не знала границ, однако никто его не поддержал. Люди уже поняли, что милорд слов на ветер не бросает. Кончилось тем, что через час Николаса выдворили за пределы Бьювэллета.
Через неделю за этим последовали странные и резкие перемены, взволновавшие Бьювэллет. Злоумышленникам были определены наказания, и все они испытали на себе крутой нрав Саймона. Стоило кому‑то возмутиться, как он тут же чувствовал на себе железную хватку милорда, а новые чиновники барона слепо подчинялись ему. Неделя прошла в ропоте протеста и мелких вспышках недовольства, но на исходе недели люди признали Саймона своим господином. Правила были установлены с самого начала трудные и докучливые, но те, кто поумнее, быстро поняли их надежность. Саймона оценили как безжалостно‑справедливого хозяина, и если даже его указания были порой слишком суровы, то по крайней мере он принимал в расчет интересы каждого из своих людей в отдельности. Кивком ли головы, парой ли слов, но Саймон всегда приветствовал всех, кто встречался ему на пути. Он не сторонился простых людей и держался среди них свободно, но без панибратства. Крестьяне опять взялись за свои дела и трудились, засучив рукава, потому что работа сулила им хорошие доходы. Уолтер Сантой получил указание обучать людей и заставлять их упражняться в своем деле, и хотя сначала людям пришлось несладко, все подчинялись и очень скоро даже загорелись некоторым энтузиазмом, потому что никто не знал, когда вдруг появится Саймон, чтобы, наблюдая из‑под своих нависших бровей, точно и прямо оценить, кто чего стоит.
С возмущением было встречено распоряжение Саймона обучаться стрельбе из лука и соревноваться между собой в этом искусстве. Кое‑кто из крестьян, кого заставили заниматься этим делом, во всеуслышание выражал свое недовольство и заявлял, что Саймон принуждает их разрываться на части. Но когда он сам принял участие в этих соревнованиях, недовольные перестали сетовать, восхищенные его умением. А когда он объявил, что стрелок, чья стрела улетит дальше, чем пущенная им самим, получит в награду небольшой земельный участок, началось нешуточное состязание, и крестьяне старались так рьяно, что вскоре среди них появились достойные соперники Саймону.
В замке все было тихо и спокойно. Хуберт отправился восвояси, горько сетуя на свою участь, и на его место заступил новый управляющий. Здесь текла сытая жизнь, а в свободное время хватало развлечений и славного эля да хереса. На удивление быстро люди Бьювэллета успокоились под властью нового лорда и были довольны.