* * *
Седрик, сквайр Саймона, сорвал травинку и в задумчивости грыз ее. Глаза Седрика задержались на широких плечах Саймона, и Седрик усомнился, будут ли у него самого когда‑нибудь такие же широкие и сильные плечи. Он даже вздохнул оттого, что был изящным и хрупким юношей, а не таким силачом, как его патрон.
Никто не объяснил Седрику, зачем они вышли под вечер из Алансона, и он знал, что лучше об этом не спрашивать, несмотря на его привилегированное положение. Седрик сопровождал Саймона к этому холму и за все время не проронил ни слова, видя, что Саймон весь поглощен своими мыслями. По складкам на лбу и плотно сжатым губам Саймона Седрик догадывался, что тот решает в уме какую‑то нелегкую задачу. Они уже порядком задержались здесь, и Седрику стало скучно и не терпелось, чтобы Саймон хоть что‑то сказал или сделал, вместо того, чтобы стоять вот так, неподвижно уставясь в одну точку где‑то на горизонте.
Наконец, желание Седрика сбылось. Саймон заговорил своим низким, глубоким голосом, не повернув головы в сторону Седрика:
– Можешь найти занятие поинтересней, чем глазеть на меня, слышишь, мой милый?
Как ни привык Седрик к этому свойству Саймона, на сей раз он удивился. Ему казалось, что Саймон забыл о его присутствии и уж подавно не замечал устремленного на него пристального взгляда, да еще за спиной.
– Нет, милорд, не могу, – ответил Седрик.
Саймон еле заметно улыбнулся.
– Неужто я так тебе нравлюсь?
– Да, сэр, – просто ответил Седрик.
Саймон посмотрел на своего растянувшегося на траве сквайра и снова улыбнулся.
– Лентяй! Вынь травинку изо рта.
Седрик выплюнул травинку и засмеялся. Он не спешил встать на ноги, хорошо зная, что ему эта вольность сойдет с рук. Милорд по‑прежнему благоволил к нему. Другие пажи и сквайры приходили и уходили, но ни к кому из них Саймон не был так привязан, как к Седрику Гаунтри, тому самому, кто десять лет назад сам предложил Саймону взять его к себе в пажи.
– Милорд, когда мы выйдем из Алансона? – спросил Седрик. – Или останемся тут навсегда?
– Придет время – узнаешь, – ответил Саймон, будто щелкнул любопытного сквайра по носу.
Седрик ничуть не смутился. Усевшись поудобнее, он обнял собственные колени.
– Надо думать недолго ждать осталось, – хитро прищурясь, сказал он, высматривая ответ на бесстрастном, невозмутимом лице Саймона. – Хотел бы я знать, пойдем мы с королем или с герцогом, – секунду‑другую он помолчал. – Или одни?
Саймон не удостоил его ответом, но сделал знак, что им пора идти, и пошел в сторону города своим широким шагом, а Седрик поспешал за ним, держась чуть позади.
При входе в город они повстречали сэра Алана, причем Седрик счел за лучшее скромно отойти на задний план.
Алан взял Саймона за руку, глядя на друга с раболепной преданностью, которой за прошедшие годы нисколько не убавилось. Алан на удивление мало изменился со дня их первой встречи с Саймоном у ворот замка Монтлис. Черты его лица остались немного женственными, а фигура сохранила юношескую стройность и изящество. Он был одет в шелка и бархат, потому что старался избавиться от воинского облачения, едва лишь надобность в нем отпадала.
– Саймон, – сказал он, приглушая голос, – откуда идут слухи, что тебя пошлют на Бельреми?
– От праздных болтунов.
– Значит, это неправда?
– Правда, но лучше не болтать об этом, Алан.
– Ты действительно готов направить свои силы против леди Маргарет де Бельреми?
– Да.
– Где Умфрэвилл потерпел неудачу, ты должен будешь поладить. Ты возьмешь город, Саймон?
– С Божьей помощью.
Алан еле слышно хмыкнул, шепча «Део Гратиас».
– Я тоже, конечно, пойду с тобой, – сказал он мечтательно. – Хотелось бы увидеть эту леди Маргарет.
Саймон улыбнулся:
– Если пойдешь со мной, будет не до шашней.
– Нет? Ты захватишь леди Маргарет для самого себя. Это и в самом деле будет победа.
– Хм! Жена‑злючка? Благодарю.
За этим разговором они приблизились к месту, где расположился король, и прошли мимо нескольких рыцарей, которые приветствовали их.
– Мне поручено найти тебя, – сказал Алан. – Король хочет говорить с тобой. Где ты был?
– Вон там, на холме.
– Зачем?
– Подумать и отдохнуть. Душно мне в городе. Ты пойдешь со мной к королю?
– Да. Джеффри там и заверяет, что пойдет с тобой на Бельреми. Так что нашего полку прибудет еще на одного.
Они вошли в дом и поднялись по лестнице в апартаменты короля, где застали Джеффри Мэлвэллета и Гилберта Умфрэвилла. При виде входящего Саймона король заметно оживился:
– Сюда, сюда, мой Воин! Гилберт уже здесь.
Умфрэвилл шагнул навстречу Саймону и пожал ему руку.
– В отличие от меня ты будешь подобен Цезарю, Саймон, – сказал он. – Ты пойдешь на Бельреми, туда, куда я пришел и увидел, а ты еще и победишь.
– И ты бы победил, но слишком уж быстро с тобой договорились, – сказал Саймон.
Генрих рассмеялся, ставя подпись на листе пергамента, развернутом перед ним.
– Прислушайтесь к тому, что сказал мой Воин! Он винит меня в неудаче Умфрэвилла.
– Нет, сир, он не настолько неучтив, – поспешно вмешался Джеффри.
– Он совсем неучтив, – возразил Генрих, отодвинув от себя лист пергамента и обратив взгляд на Саймона. – Он правдив. Скажи мне, Саймон, это моя вина, что мы не взяли Бельреми?
– Да, вероятно. Правда, ни я, никто из моих людей ни разу не видел ее.
– Они видели ее в доспехах. Она сражалась в первых рядах своих солдат.
– Правда это или нет, не знаю. Но ее солдаты дерутся, как львы, – грустно признал Умфрэвилл. – Я встретился с ними только раз, когда они выступили против нас ночью. Тебе следует соблюдать осторожность, Саймон. Город так хорошо укреплен, что придется целый месяц штурмовать выступ внизу у стен. И припасов у них, кажется, вполне достаточно.
– Судя по тому, как загорелись у Саймона глаза, могу сказать, что дело это по нему, – пошутил Генрих.
– Да, сир, я вручу вам ключи от Бельреми.
– А я по этому случаю сочиню канцонетту, – сказал Алан. – Это будет второй Азенкур, с той лишь разницей, что с нами не будет там нашего короля.
– И ты идешь с Саймоном, мой Поэт? – спросил Генрих. – i Кто же будет услаждать мои уши своим пением?