– Уйдите, убирайтесь отсюда! – раздраженно крикнула она им. – От вашей глупой болтовни у меня раскалывается голова. Жанна, останься.
Женщины быстренько собрали свою работу и, стараясь не шуметь, поспешно удалились из зала. Только одна из них, та, что улыбалась Джеффри в штаб‑квартире Саймона, осталась сидеть на прежнем месте, не сводя глаз со своей госпожи.
Маргарет нервно одергивала дрожащими пальцами складки на своем платье. Ее тонкие ноздри слегка раздулись, в продолговатых темных глазах застыло выражение тревоги.
– Да, ты‑то спокойна, – раздраженно сказала она своей компаньонке. – Скажи мне, как одолеть это английское чудовище?
Жанна умоляюще стиснула руки, словно собиралась успокоить Маргарет и отговорить ее от борьбы с Саймоном и, не без лукавства улыбнувшись, спросила:
– Зачем, Марго? Ведь он, что ни говори, мужчина?
– Что ты хочешь этим сказать? Мужчина! Да, он неотесанный чурбан!
– И все равно мужчина, – упрямо кивнула головой Жанна де Форкюр. – У него перед тобой преимущество, ма шер.
– Ты уверена, что он все равно возьмет верх надо мной? Да?
– Не знаю. Наверное. Ведь до сих пор ты не знала близко ни одного мужчины.
Маргарет вскочила на ноги и сошла с возвышения.
– О, да, да! Ты заодно с этим буйволом. Джеффри Мэлвэллет очаровал тебя!
Жанна покраснела до корней волос:
– Нет, мадам!
– Уж не думаешь ли ты, что у меня нет глаз, – зло засмеялась Маргарет. – Очаровал! Тебя! Этот англичанин!
– Он… он очень любезен, Марго… – оправдывалась Жанна.
– Любезен! Ворваться в мои владения, разоружить моих вассалов, устроить попойку в моем замке на Рождество Христово! О, он околдовал тебя, нашептывая тебе на ушко комплименты, не сомневаюсь! Скоро ты совсем покинешь меня.
– Мадам! – вся трепеща, вскочила с места Жанна.
Маргарет бросилась к ней, и обе женщины обнялись.
– Ах, зачем я все это говорю? Я схожу с ума… Жанна, забудь об этом!
Жанна заставила ее сесть в кресло и склонилась над ней, ласково гладя ее по рукам.
– Бедная Марго, бедная Марго, – приговаривала она, утешая подругу.
Маргарет, зарыдав, снова обняла Жанну, но справилась с собой и прикрыла глаза рукой.
– Так раскричаться! Я… я… со мной такого почти никогда не бывает, правда, Жаннет?
– Ты слишком воинственна, – мягко упрекнула ее Жанна и опустилась возле ее кресла на колени. – Марго, смирись! На что тебе эта борьба с лордом Саймоном? У него все равно преимущество перед тобой, ведь он мужчина и занял твои владения. Теперь их у него не отнимешь. Будь умницей, Марго, будь умницей!
– Если бы только я могла вырваться отсюда! Добраться бы мне до Туринселя!
– Туринсель? Но туда десять лье пути.
– Ну и что? Если я доберусь туда, Туринсель поможет мне изгнать этого дьявола из моих владений!
– Но Марго, тебе не вырваться отсюда и одной не одолеть десяти лье.
– Нет, я смогу это сделать. Ты знаешь, Жанна, я сильная.
– Но ты женщина, дорогая моя, – ласково сказала Жанна, стараясь не обидеть свою госпожу и подругу.
– Амазонка, – с горечью произнесла Маргарет и встала с кресла. – Так называет меня он, этот английский деспот. Хорошо же! Я покажу ему, на что способна Амазонка!
Жанна села на корточки, задумчиво глядя на огонь.
– Странный человек, этот лорд Бьювэллет, – сказала она. – Его люди преклоняются перед ним, хотя он очень строг и неприветлив. И еще он очень любит детей.
– Любит? Не он ли собирался убить их?
– Сэр Джеффри сказал мне, что это неправда. Бьювэллет единокровный брат Джеффри. Если кто‑нибудь плохо обращается с детьми и обижает их, сказал мне Джеффри, тому крепко достается от Саймона.
– Это ложь! Он злой, говорю я тебе, злой и бессердечный!
– Нет, с тобой он не злой, Марго, даже учтивый.
Графиня повернулась лицом к Жанне, тяжело дыша от возмущения.
– Ты так думаешь? А откуда этот шрам на моей груди? Ты видела, как он вонзал меч в мое тело! А синяки у меня на руке? Три недели прошло, как он вцепился мне в руку, а отметины его пальцев я ношу до сих пор.
Жанна взглянула снизу вверх на свою госпожу.
– Как бы этот след от меча не остался на всю жизнь, – задумчиво сказала она.
– Да. И я никогда не смогу этого забыть! Я не смирюсь, пока не отомщу ему! Жанна, неужели ты забыла, как он обращался со мной на глазах у моих людей? А какому позору подверг он меня, когда вез по улицам Бельреми у всех на глазах?
– Нет, никто не узнал тебя, и он никому ничего не сказал.
Графиня нервно прошлась взад и вперед по залу, разжигая в себе ненависть к Саймону.
– Надо убить его друга Алана, вот это был бы удар для него! Да! В самое уязвимое место! Ах, зачем только я искала встречи с ним?
– Ты не могла убить сэра Алана, ты же знаешь это, Марго.
– Нет, могла! Его угроза остановила меня! Пустая угроза. Мне надо было бы посмеяться над ней.
– Он нашел бы другой способ, – медленно проговорила Жанна. – Придумал бы что‑нибудь другое. Его нелегко одолеть, Марго.
– Посмотрим! – черные глаза ее сузились. – Он называет меня ведьмой!
В дверь деликатно постучались. Жанна встала, чтобы впустить шевалье. Маргарет вдруг сникла, побледнела, румянец гнева сошел с ее щек, а складка губ стала капризной и высокомерной. Шевалье, войдя в зал, поклонился.
– Милая кузина, вы здоровы?
– Да. Зачем ты пришел, Виктор?
– Как всегда – холодна, – с томным видом сказал шевалье и, заметив, что Жанна отошла и стоит возле окна, подошел вплотную к Маргарет. – Этот английский медведь стал слишком беспечен, мне кажется. Сейчас он сидит в большом зале, что‑то там пишет, и при нем нет никакой охраны. Даже его преданный сквайр – и тот отсутствует.
Маргарет отстранилась от него, оставшись безразличной к тому, что он сказал ей.
– Взгляни, что я принес тебе, Марго, – чуть слышно произнес шевалье и украдкой вложил в ее руку кинжал, рукоятка которого была украшена самоцветами.
Ее губы скривились.
– И что, по‑твоему, я должна делать с этим? – спросила она, небрежно отбросив кинжал на стол.
– Стань снова здесь хозяйкой, госпожой, – ответил он, пристально глядя на нее.
– Нанести удар ему в спину? Ты это мне советуешь?
Шевалье пожал плечами и всплеснул руками:
– Ну и что? Ты ведь женщина, а он мужчина.
Маргарет гордо выпрямилась, с презрением глядя на шевалье.
– Это подло, Виктор. Заколи его сам, если хочешь.
– О, я дал ему клятву, – сказал шевалье самым беспечным тоном. – Иначе я бы непременно убил его и избавил бы нас от его наглой тирании.
Он помолчал, искоса поглядывая на Маргарет.
– Ты не всегда была столь щепетильной, милая Марго. Может, тебе не хватает смелости?
Эти слова ужалили ее.
– Смелости? Думаешь, я боюсь Саймона Бьювэллета?
– Он беспощаден, – ответил шевалье. – Но всего лишь один внезапный удар сзади…
– Довольно! Вы мне противны! – крикнула она. – Если я убью его, то не сзади! Уйдите!
Шевалье жеманной походкой направился к выходу. Проходя мимо стола, он задержался, чтобы забрать свой кинжал.
– Оставь! – резко сказала Маргарет.
Когда шевалье вышел, Маргарет подбежала к столу и спрятала кинжал у себя за пазухой.
– Я хочу побыть одна, Жанна, – сказала она.
Жанна, не сказав ни слова, ушла. Едва лишь двери закрылись за ней, как мадам Маргарет снова принялась ходить по залу, о чем‑то напряженно думая. Наконец, она остановилась и достала из‑за пазухи кинжал. Потом, подобрав платье, чтобы не слышно было его шороха, она подошла к дверям и открыла их. За этими дверьми находилась лестница, ведущая в большой зал. Графиня на цыпочках подкралась к лестнице и начала медленно спускаться по ней.
Саймон сидел в центре зала спиной к ней и что‑то писал. Стояла полная тишина. Затаив дыхание, Маргарет приостановилась на последней ступеньке. Собралась с силами. Ее маленькие ступни мягко, неслышно передвигались по каменному полу. Шаг, еще шаг, еще и еще. Все ближе и ближе светловолосая голова, с которой Маргарет не сводит глаз. Ее кинжал наготове. Сейчас она подкрадется к своему мучителю и одним ударом пронзит его сердце. Еще немного, и он не успеет отразить удар. Ее сердце бешено колотится, но рука тверда. Она уже в каких‑то трех шагах от него…