– А Саймон Бьювэллет – он узнает?
– Трудно сказать. Они называют его Острый Глаз. Правда, без твоего остроконечного головного убора, длинных кос и вуали ты не очень похожа на себя.
– Позови Элен, – сказала Маргарет. – Ей можно верить. Посмотрим, сразу ли она меня узнает.
Жанна вышла и вскоре вернулась с мадемуазель Элен де Корвонн. Маргарет стояла у огня, подбоченясь, и длинный заостренный конец ее шапки спадал ей на плечи, слегка прикрывая правую половину лица.
Мадемуазель де Корвонн мельком взглянула на нее, и Маргарет озорно подмигнула ей. Вся вспыхнув, мадемуазель де Корвонн обернулась к Жанне.
– Где мадам? – спросила она. – И что здесь делает паж?
Маргарет, важно вышагивая, подошла к Элен и положила руку ей на талию. Та отпрянула, возмущенная:
– Что за дерзость!
– Говори мне правду, только правду, – произнесла Маргарет, как заклинание.
Мадемуазель де Корвонн попятилась, прижав от изумления руки к груди.
– Мадам!
Маргарет отвесила ей поклон.
– Ну как, мой цыпленочек, правда, из меня получился неплохой паж? – спросила она.
– О Боже! – воскликнула мадемуазель де Корвонн. – Зачем это?
Когда Маргарет раскрыла ей свой замысел, глаза мадемуазель де Корвонн стали совсем круглыми. Она собралась было заохать и заахать, но не успела, потому что кто‑то постучался в дверь соседней комнаты.
– Кто это? – удивилась Маргарет. – Мой кузен стучится не так. Сходи, Жаннет, узнай.
Жанна вышла, закрыв за собой дверь, а Маргарет на цыпочках подкралась к этой двери и прислушалась. Из‑за двери донесся низкий звучный голос:
– Бьювэллет.
Маргарет, крадучись, вернулась на прежнее место.
– Что ему надо? – прошептала она.
Вернулась Жанна и полушепотом сообщила:
– Лорд Саймон. Я сказала ему, что ты в постели, залезай под одеяло, быстро.
– А чего он хочет?
– Кто его знает? Просто он целый день не видел тебя.
Маргарет отколола косы и улеглась в постель, натянув одеяло до самого подбородка.
– Скажи ему, что я нездорова. Нет, все‑таки, зачем я ему понадобилась?
– Не знаю, – сказала Жанна, у которой на этот счет были свои подозрения, и снова вышла к Саймону.
– Можете пройти к мадам, сэр, если это необходимо. Но она велела передать вам, что нездорова.
– Очень жаль, что приходится беспокоить мадам, – ответил Саймон, – но мне надо поговорить с ней.
– Воля ваша, – пожала плечами Жанна, пропуская его в комнату графини.
Лежа в постели, Маргарет смотрела на Саймона с нескрываемым презрением.
– Мне уже и в уединении отказано, сэр? – спросила она.
Саймон, которому было немного не по себе в этом непривычном окружении, неловко поклонился ей:
– Надеюсь, вы извините меня, мадам, но я сегодня не видел вас. Я уезжаю в Саль‑де‑лак, где останусь на три дня, а сейчас пришел сказать, что пока меня не будет, вы должны оставаться в своих покоях и не покидать их. Простите мою невежливость, но стража будет приставлена к вашим покоям с завтрашнего дня, как только я отправлюсь в путь.
В глазах мадам Маргарет вспыхнул гнев:
– Ваша наглость переходит все границы, сэр!
– Возможно, мадам, – улыбнулся Саймон. – Ваши фрейлины могут приходить к вам, а вам отлучаться нельзя.
– Узница в собственном замке! Убирайся отсюда, лорд Бьювэллет!
Но когда Саймон ушел, она вскочила с постели возбужденная и радостная.
– Чудесно! Лучше и быть не может! Мэлвэллет будет командовать вместо него, а он не решится применить ко мне силу. Никто не заметит моего бегства. Все, кроме Элен и… и Амелии или Изабель, будут думать, что я заболела. Чудесно! Вот здорово! Мы уйдем отсюда в четыре часа утра, Жаннет, ты и я.
– Помилуй нас Бог, – вздохнула Жанна и отвела взгляд от наряда Маргарет.
Глава IXПобег
По большой дороге бодро шагала с мешком за плечами и посохом в руке графиня Маргарет де Бельреми, а рядом с ней, стараясь не отставать, с трудом передвигалась мадемуазель Жанна, очень утомленная и недовольная. На кудрях Жанны был повязан платок, а сама она вся была закутана в плащ. Она тоже держала в руке посох, на который тяжело опиралась, часто спотыкаясь о камни, в отличие от своей госпожи, шедшей впереди уверенно и легко.
– Сестричка, – сказала Маргарет, – как ты думаешь, сколько лье мы уже протопали?
– Сто, – сердито буркнула Жанна.
– Нет, поменьше, пожалуй. Давай сосчитаем. Мы вышли из Бельреми в половине пятого. Скажи, Жанна, неплохо у нас получилось, да? Ни один из этих английских болванов охранников так ничего и не заподозрил. А лорд Саймон был далеко – и слава Богу! Потом мы пошли на Бальдерин. Это в двух с половиной лье от Бельреми. Туда мы пришли в восемь. Сколько времени мы просидели в трактире, где завтракали?
– Пять минут, – вздохнула Жанна.
– Ну нет, я думаю, полчаса. А правда, у меня неплохо получалось? Помнишь, как я важничала, а как поцеловала служанку, которая нам прислуживала?
Жанну слегка передернуло:
– У меня сердце чуть не выскочило из груди. Ты была ужасна, даже хуже!
Маргарет расхохоталась.
– Да что ты! Я была просто восхитительна. Этакий развязный мальчишка‑паж. Ну хорошо. Потом мы отправились из Бальдерина в Разинкур. Это было в начале двенадцатого, так?
– Мой Бог, что это за деревня! А трактир!..
– А пьяный крестьянин! Влепил бы он мне затрещину, не споткнись он о мой табурет, – Маргарет весело подпрыгнула, засмеявшись. – Там мы отобедали, и я даже пила херес, – поморщилась она. – Часть этого пойла я, правда, ухитрилась незаметно вылить, – добавила она, думая уже о чем‑то другом. – Там мы пробыли, по‑моему, целый час. Обед был не очень… не очень хорош.
Жанна на секунду прикрыла глаза:
– О, это мясо, – простонала она.
– Да уж, – согласилась Маргарет. – Так, ладно, после этого мы пошли дальше…
– И идем, идем, идем…
– Все бы ты дурачилась, Жаннета… Пока не пришли к ручью. Здесь мы немного отдохнули. И вот теперь мы находимся… где‑то, но я не знаю – где.
– А в самом деле, – где мы?
– Здесь, – уверенно сказала Маргарет, окидывая взглядом окрестности. – Я рассчитывала на ночлег в Турделоне. Это крошечная деревушка, моя бедная сестричка, и, может быть, нам придется спать в какой‑нибудь конюшне. Интересно, сколько сейчас времени? Должно быть, уже больше трех.
– Давно уже больше трех. Мы уже несколько часов в пути.
– Мне так не показалось. Если бы мы шли несколько часов, то Турделон был бы уже близко. А туда пять лье, Жаннета, и значит, на следующий день мы уже будем в Туринселе.
– Значит, завтра нам идти столько же, сколько и сегодня, – приуныла Жанна.
– Да, это будет благоразумнее всего, – уверенно кивнула Маргарет. – О, Саймон Бьювэллет, ты еще пожалеешь о том дне, когда задумал покорить Маргарет де Бельреми!
– Как бы нам не пришлось пожалеть о том дне, когда ты решила бежать от Саймона Бьювэллета, – сердито проворчала Жанна. – У меня замерзли ноги, и я их натерла.
– Эх ты, глупая ты малышка! – Маргарет взяла ее за руку. – Обопрись на меня, Жаннета. Я не должна была брать тебя с собой. Это глупо и жестоко, ты не такая сильная, как я.
Жанна встряхнулась и приободрилась.
– Нет, я сильная, Марго. А где мы будем спать? В какой‑нибудь битком набитой клетушке?
– Не знаю. Может быть, найдем две клетушки. По крайней мере, одну для тебя.
Жанна крепко сжала руку Маргарет.
– Марго, нам нельзя разлучаться.
Маргарет, призадумавшись, сдвинула брови.
– Посмотрим, – сказала она. – Может быть, если я скажу, что ты больна, нам отведут отдельную комнатушку, а я потом незаметно проберусь к тебе, когда никого кругом не будет. Спать на деревьях, увы, слишком холодно!
– На деревьях? – почти прокричала Жанна. – Марго!
– В такую погоду это невозможно, – успокоила ее Маргарет. – Смотри, впереди какие‑то дома.
– Лачуги…
– Турделон!
– Как я хотела бы быть рядом с моим Джеффри, – вздохнула Жанна. – Даже если бы он очень рассердился на меня, – ее лицо оживилось. – Я не знаю, очень ли он страшный, когда рассердится.