– Не знаю, честное слово, не знаю.
С минуту Саймон молчал, хмурясь, затем встал.
– Можете идти. И мадемуазель Элен тоже.
Мадемуазель Элен, однако, задержалась:
– Милор’, что вы собираетесь делать?
– Отправлюсь за ними в погоню и верну сюда этих глупых девчонок. Как могли вы отпустить их? Одному Богу известно, что может случиться с ними, – подождав, пока женщины уйдут, он обратился к Джеффри. – Пришли ко мне Сантоя и пятерых из моих людей. Передай им, чтобы вооружились и седлали коней. По два коня на каждого.
– Саймон, ты думаешь, опасность так велика?
В ответ раздался короткий и горький смех Саймона.
– Я опасаюсь самого худшего. Когда я ехал через эту страну, то своими глазами видел, как туго она набита всяким сбродом и головорезами.
Джеффри заметно побледнел:
– О Боже! Жанна… Саймон, я отправлюсь с тобой искать их. Это мой долг.
– Как хочешь. Надень свой панцирь. Пришли ко мне Алана, он останется за меня. Шевалье здесь?
– Да. Я думаю, он ни о чем не знает, – ответил Джеффри, уже почти бегом покидая зал.
Через час они выехали из Бельреми плотным строем с зеленым и черным султанами во главе и направились в Туринсель. К вечеру они прискакали туда, и Саймон сразу же направился к замку, где ему сказали, что герцог Фернан де Туринсель отсутствует. Капитан стражников вышел навстречу Саймону и, с интересом глядя ему в лицо – потому что слава обладателя этого имени уже распространилась по всей Франции, – выразил готовность выслушать Саймона самым внимательным образом.
– Скажите мне, – обратился к нему Саймон, – не приходил ли недавно сюда, к замку, паж со своей сестрой и не требовал ли этот паж, чтобы его пропустили к герцогу Фернану де Туринселю?
– Возможно, такое и было, точно не знаю. Надо спросить моих людей.
– Вы можете позвать их, сэр? Этот паж был не кто иной, как моя пленница графиня Маргарет де Бельреми.
У капитана от удивления чуть округлились глаза.
– О Боже! Не угодно ли вам сопровождать меня, милор’?
Саймон вместе с капитаном пришел в помещение для стражников, и те сразу же выстроились перед ним.
– Приходил ли сюда не так давно паж с сестрой? – спросил капитан. – Паж хотел видеть нашего герцога.
Стражник, который не пустил Маргарет к замку, сделал шаг вперед:
– Да, господин капитан, приходил один малый, странный какой‑то, сказал, что он графиня де Бельреми. С ним еще женщина была, молодая совсем, и какой‑то здоровенный детина, он еще хотел силой прорваться, да мы их не пропустили.
– Мужчина? – спросил стражника Саймон. – Вы уверены?
– Да, сэр, огромный такой, с рыжей бородой.
Саймон нахмурился.
– Кто бы это мог быть? – обратился он к Джеффри. – Не знаешь?
Джеффри отрицательно покачал головой:
– Нет. Скажи мне, любезный, как выглядел этот паж?
– Ну, как? Красивый малый, сэр, черноглазый такой, ну, и… норовистый.
– Это она, можно не сомневаться, – сказал Джеффри. – А вы не видели, какой дорогой они ушли отсюда?
– Нет, сэр. Я как‑то не подумал об этом и не посмотрел…
– Так, все ясно, – сказал Саймон. – Господин капитан, благодарю вас за вашу любезность. Того, что я услышал, достаточно.
– Милор’ Бьювэллет, очень сожалею, но больше мы, кажется, ничего не сумеем вам сказать. Хотя нет, постойте! В котором часу приходил паж?
Стражник взглянул на своих приятелей – других стражников:
– По‑моему, было уже довольно поздно, сэр, часов около четырех, но ручаться не могу.
– В таком случае они остались на ночь в Туринселе, – сказал Саймон. – Ваш слуга, сэр, – обратился он к капитану. – Идем, Джеффри.
И они удалились из караульного помещения в сопровождении капитана.
– Милор’, будь здесь наш герцог, он приказал бы мне сделать для вас все возможное…
– Благодарю вас. Мне осталось только проверить здесь все трактиры и постоялые дворы, а с этим я без труда справлюсь и сам.
– Их здесь шесть, милор’. Вы позволите дать вам проводника?
Саймон остановился:
– Вы очень любезны, сэр. Если вам угодно, сделайте это.
Проводник явился сразу, и в наступающей темноте кавалькада тронулась в путь.
– Все ясно, – сказал Джеффри. – Они скорее всего в Туринселе. Где им еще быть?
– Мадам Маргарет слишком упряма и не отступится так легко от того, что задумала, – сказал Саймон. – Здесь не вышло – еще куда‑нибудь пойдет. Чумы на нее нет!
Неприметный трактир у городских ворот был четвертым по счету на пути их поисков. Джеффри был уже весьма встревожен безрезультатностью расспросов в трех предыдущих трактирах. Хозяин четвертого не торопился выкладывать свои сведения и поначалу ходил вокруг да около, но когда Джеффри бросил ему золотой, язык трактирщика развязался. Оказалось даже, что этот почтенный человек не прочь подслушать за дверью и для пользы дела, конечно, – заглянуть в замочную скважину.
– Ночью они были здесь, сэр, вот в этой комнате, я сам принес им сюда ужин. Этот бородач, что был с ними, сидел сгорбившись. Похоже, очень уж он устал, а, может, заболел. Чисто случайно я… услышал, что они собрались идти в Вазинкур. Этот рыжебородый верзила очень уж громогласный, так вот, с вашего позволения, сэр, я слышал, как он назвал имя Рауля Свирепого. Он предупреждал женщин, что идти через земли Рауля опасно, и это чистая правда, сэр, потому что этот Рауль сущий дьявол. Я думаю… думаю, они собирались идти через его владения, потому что короче пути в Вазинкур нет.
– Рауль! – Джеффри схватил Саймона за руку. – Помнишь? Тот коротышка с красными глазками. Бедная Жанна! Саймон, надо немедленно отправляться туда, за ними! О, моя бедная Жанна!
– Жанна? Она не такая красивая, как Маргарет. Когда Рауль увидит графиню, то… О Господи, можно ли быть безрассуднее?
Он уже готов был выйти из гостиницы к своим людям, оставшимся при лошадях, когда к нему обратился проводник:
– Сэр, было бы неразумно отправиться во владения Рауля Свирепого глядя на ночь. Да и что можно сделать ночью? Оставайтесь лучше здесь до утра, сэр.
Саймон остановился:
– Да, пожалуй…
– Саймон, не будем терять времени даром! – настаивал Джеффри.
– Нет, наш проводник прав: ночью нам ничего путного не сделать. Заплати ему, Джеффри.
За ужином они обсудили сложившуюся ситуацию. Джеффри горячился, Саймон же сохранял спокойствие.
– Если Рауль схватил их и держит у себя, то не причинит им никакого вреда. Ему гораздо выгоднее передать их мне, сначала как следует поторговавшись. Он не захочет раздражать нас и испытывать наше терпение. Помнишь, не успели мы высадиться здесь, как он уже пришел сдаваться. Тьфу!
– Ты многого не знаешь! – возразил Джеффри. – Я всякого наслышался об этом выродке. Неспроста его зовут Свирепым, а до женщин эта скотина охоча – дальше некуда!
– Если ему вздумается поразвлечься с этими женщинами… – Саймон не договорил, но Джеффри прочитал мысль Саймона в его сверкнувших глазах. – Сначала мы поедем в его замок. Если там их нет, прочешем всю местность вокруг. Может быть, им удалось пройти через владения Рауля без приключений. И все‑таки что‑то подсказывает мне – они в опасности. И что за рыжебородый великан с ними?
– Какой‑нибудь мошенник.
– Но он ушел с ними отсюда. Скорее всего, он вовсе не собирался их грабить, а то мог бы сделать это и здесь. Мадам Маргарет, мне кажется, умеет внушить мужчинам желание быть преданными и служить ей. Дай Бог, чтобы хоть это было так.
– Ты что‑то очень уж беспокоишься за мадам Маргарет, – заметил Джеффри, однако он был слишком встревожен, чтобы подшучивать над Саймоном.
– Я отвечаю за нее перед королем, – сказал Саймон, как поставил точку над «и».
* * *
На следующий день они прискакали во владения Рауля, но им не удалось разузнать ничего нового, хотя Саймон был доверенным представителем короля Генриха и имел при себе документ, подтверждавший это и внушавший людям боязливое почтение к нему. Ни Саймон, ни Джеффри еще не могли знать, что ведомые Гастоном беглянки тщательно избегали больших дорог и оттого никому не попадались на глаза, да и сами владения Рауля были достаточно велики. Следы беглянок, казалось, окончательно затерялись, и Саймон уклонился к северу, оставив в стороне дороги, ведущие на Вазинкур, и приближаясь к замку Рауля.