— Саймон — и бежал? — недоверчиво покачал головой Фалк.
— А что было делать? Мне кажется, он сам не ожидал, что все будет так, он не собирался убивать Рауля, но когда увидел мадам в объятиях этой мерзкой жабы, забыл обо всем на свете…
— Это на него не похоже, — сказал Фалк.
— Похоже, — убежденно отозвался Алан. — На нового Саймона.
К Саймону вошел и низко поклонился ему паж мадам Маргарет:
— Милор’, мадам прислала меня к вам с поручением.
— Каким?
— Мадам просит, чтобы вы, милор’, посетили ее. Мадам хотела бы поговорить с вами, милор’.
Саймон встал.
— Проводи меня к мадам.
Паж привел Саймона в покои Маргарет и известил ее о визите лорда Бьювэллета. Графиня была одна. Войдя, Саймон увидел ее стоящей у окна.
— Слушаю вас, мадам.
— Милор’, мне надо многое сказать вам, — резко и отрывисто заговорила она. — Я… перед вами в долгу.
Маргарет опустила глаза, и ее пересохшие губы дрогнули. Саймон молча, внимательно глядел на нее.
— Прежде всего я должна быть благодарна вам за то, что вы сделали… вчера.
Слова как будто застревали у нее в горле, но она держалась с достоинством.
— Если бы вчера… Вы не стали моим спасителем, могло случиться… такое, о чем сегодня мне и подумать страшно.
Его глаза не отрывались от его лица, но взгляд этих глаз оставался бесстрастным. Саймон неподвижно и спокойно стоял перед ней, скрестив руки на широкой груди.
— Маргарет де Бельреми не может позволить себе не вернуть свой долг, — продолжала она. — Если бы я не попала в лапы Рауля… я привела бы сюда, в Бельреми… войско, чтобы… сражаться против вас. Но… я потерпела неудачу, а вы… спасли меня. Теперь я намерена… вернуть вам свой долг. Я… готова… подчиниться вам… капитулировать перед вами, — от волнения ее голос немного осип, но Маргарет ни на йоту не утратила присутствия духа и осанка ее оставалась гордой.
— Я хочу большего, чем это, — обрушились на нее, как показалось Маргарет, слова Саймона.
Маргарет выпрямилась, нервно сцепив кисти рук.
— Вы хотите… моей жизни? — спросила она и пожала плечами.
Саймон шагнул к ней и взял ее за руки.
— Да, я хочу твоей жизни. Всей, без остатка, — и вдруг он наклонился к ней и поцеловал ее в губы.
Она отпрянула от него, вся дрожа и прижав руки к своим пылающим щекам.
— Вы… Да как вы посмели! Вы оскорбили меня! Я… я не заслужила этого! О Боже, а я-то решила, что вы человек чести!
— Я не оскорбил тебя, — спокойно сказал Саймон. — Я хочу просить твоей руки.
Ее взгляд застыл. Она не верила своим ушам. И вдруг отскочила от него, сверкая глазами.
— Вы… Вы… за кого вы меня приняли? Думаете, я соглашусь стать женой английского… английского увальня, неотесанного чурбана? — вся горя от гнева, она подыскивала слова пообиднее и швыряла их Саймону в лицо, задыхаясь от уязвленного самолюбия и гордости.
— Я думаю, ты еще согласишься стать моей женой. К чему я стремлюсь, того достигаю, мадам.
— Этого ты никогда не достигнешь! Боже милосердный! Обвенчаться со мной! Или вы, сэр, сошли с ума? Я Маргарет де Бельреми!
— Ты моя пленница.
— Больше нет!