Саймон налетел на него, как ураган. Ни один звук не выдал приближения Саймона, и он появился здесь, как гром среди ясного неба. Схватив детину за шею, он швырнул его на спину.
Девушка радостно крикнула и упала на колени, ловя руку Саймона и собираясь поцеловать ее.
— О, сэр, о, милорд! — всхлипывала она. — Я шла по воду — и вдруг, и вдруг…
Саймон никак не отозвался на эти причитания. Широко расставив ноги, он ждал нападения своего противника. Малый упал было на землю, но снова поднялся на ноги, багровый от ярости и с ревом бросился на Саймона, нагнув голову и ежа кулаки. Саймон чуть уклонился вбок и, дав парню проскочить мимо себя, успел нанести ему сильный удар. Взъерошенная голова парня качнулась, как у раненого быка, парень повернулся кругом и снова бросился на Саймона. На этот раз Саймон стоял не двигаясь и сцепился с противником лицом к лицу.
Они топтались взад и вперед на мягком мху, крепко обхвати один другого руками, напрягшись и тяжело дыша, и мох не сразу выпрямлялся там, где оставались отпечатки их ног. У каждого на лбу выступили крупные капли пота, они боролись, стиснув зубы. Противник был старше Саймона и тяжелее, зато у Саймона мускулы были крепче. Время от времени кудлатый детина изо всех сил пытался рывком повалить Саймона на землю, и каждый раз тщетно. Руки Саймона, казалось, удлиняются, все плотнее и плотнее сжимаясь вокруг противника, пока тот едва не задохнулся. Убедившись, что ему не свалить этого молодого силача, кудлатый верзила внезапно как-то хитро изогнулся и вырвался из рук Саймона. От этого на груди его лопнула тужурка, из дыры выпал на землю кожаный кошелек и откатился к ногам Саймона.
Увидев это, детина потерял голову, и глаза его застыли от ужаса. Издав какой-то гортанный вопль, он ринулся вперед, чтобы вернуть потерю. Но никогда не дремлющее чутье подсказало Саймону, что за этим кроется что-то похуже, чем похотливый негодяй, подкарауливший молоденькую служанку. Саймон быстро шагнул вперед, наступил на кошелек и приготовился отразить встречный удар противника. А тот налетел на Саймона и оттеснил его назад. Однако Саймон сумел снова схватить его и сжать железной хваткой, как в тисках.
Теперь между ними началась борьба, по сравнению с которой предыдущая была детской забавой. Противник Саймона боролся, как одержимый, захлестываемый страхом, как бы Саймон не завладел кошельком. Саймону казалось, что его мускулы вот-вот лопнут от напряжения. Неожиданно этот вспотевший кудлатый подонок обо что-то споткнулся и упал, увлекая за собой Саймона. Некоторое время они барахтались на земле. Оба тяжело дышали, пот градом струился по их лицам. Наконец, Саймону удалось подмять под себя соперника и, сильным рывком освободившись от захвата, вскочить на ноги. В тот же миг поднялся с земли и кудлатый верзила, и тут Саймон увидел, как в руке этого мерзавца блеснула сталь кинжала. Но еще сильнее сверкнул гнев в сузившихся глазах Саймона. Он не стал ждать нападения врага, первым метнулся ему навстречу, одной рукой схватив его за поясницу, а другой сжав над запястьем руку, державшую кинжал. Негодяй, пятясь под натиском Саймона назад, едва устоял на ногах и не успел нанести удара.
Саймон прижал левую руку противника к его телу и, ни на миг не ослабляя своей хватки, одновременно держал его за правую руку, сжимая ее с такой силой, что этого разбойника всего перекосило от боли, когда он сделал попытку вырваться. Улучив момент, Саймон резко вывернул запястье своего врага, и кинжал глухо стукнулся о землю. У малого вырвался из глотки стон, когда Саймон отпустил его правую руку, теперь уже безопасную. Несмотря на сильную боль в вывихнутом запястье, парень не унимался, помня о драгоценном для него кожаном кошельке. Он снова полез в драку, но был встречен сокрушительным ударом в челюсть. Взмахнув неповрежденной рукой и пошатнувшись, он грузно опустился наземь. Саймон мгновенно подскочил к нему и прижал к земле, придавив его грудь коленом, Детина снова застонал и сделал судорожную попытку сбросить Саймона, но тот сохранил свое превосходство, железной хваткой держа врага за горло. Свободной рукой Саймон вытащил свисток из ворота своей накидки и трижды свистнул. Обернувшись через плечо, он взглянул на служанку, которая съежилась возле своего ведра и плакала, спрятав лицо в ладони.
— Не распускай нюни! — прикрикнул на нее Саймон, — и принеси мне вон тот кошелек, видишь?