Саймон не спеша приблизился к мадам Маргарет. Он высился, как башня, над присутствующими здесь людьми и в этом изящном окружении казался громоздким монстром — белокурый англосакс, весь в позолоте, кроме разве что колышущегося на шлеме султана, в длинной зеленой накидке поверх панциря. Перед возвышением он остановился и спокойно взглянул на графиню из-под своего шлема.
— Мадам, я здесь, чтобы принять вашу капитуляцию, — сказал он на не очень хорошем французском.
Надменные губы графини изобразили снисходительную улыбку. По знаку правой руки мадам Маргарет вперед выступил щеголеватый брюнет, заговоривший с Саймоном на шепелявом английском:
— Вы слишком торопитесь, милор’, согласитесь. Мадам моя кузина хотела бы обсудить условия вместе с вами.
Графиня слегка шевельнулась, и Саймон увидел, как вспыхнули ее глаза.
— Мои условия таковы, — сказал Саймон, обращаясь к ней. — Если вы вручите мне ключи от этого замка и присягнете моему повелителю королю Генриху, — на миг он поднес руку к своему шлему, — я могу предложить вам его милостивую защиту и покровительство.
На виске у мадам Маргарет забилась жилка.
— Кузен, скажите ему, что это мое дело — выдвигать условия, — произнесла она по-английски.
Голос Маргарет прозвучал ясно и холодно. Саймона она даже не удостоила взглядом.
Нарядный джентльмен, кажется, не одобрял такой резкости своей кузины.
— Ах, вуи! Согласитесь, милорд, что положение мадам графини больше подходит для ведения переговоров, чем ваше.
— Нет, сэр, не соглашусь. Я держу мадам и всех в тисках.
Француз улыбнулся.
— Да? — грациозно поднес он розу к своему носу. — Один против — скажем так — ста человек?
Саймон пронизал его таким взглядом, что при всей своей дерзости француз невольно подался назад.
— Я пришел на условиях перемирия, — резко сказал Саймон.
К шевалье де Флёривалю вернулось самообладание, и он по-прежнему пожал плечами:
— В трудные, напряженные времена, милор’… en bien! Вы пришли сюда, так сказать, э… э… без подвоха, не так ли?
— И если я не выйду отсюда через час, сэр де Галледемэн умрет у ворот замка.
Шевалье слегка побледнел, но все еще улыбался:
— Вы и вправду думаете, милор’, взять замок в одиночку?
— В течение часа.
— Est-ce possible? Возможно ли такое? — шевалье негромко засмеялся. — Мой отец, господин де Галледемэн — старый человек, милор’. К старикам смерть приходит легче.
— И к молодым она приходит легко.
Как будто не слова прозвучали, а громыхнули камни. Графиня снова шевельнулась в своем кресле.
— Пустая угроза! — высокомерно сказал шевалье и засмеялся. — Мы не так глупы, милор’.
— Если не сдадите замок и не вернете нам сэра Алана Монтлиса, будете настоящими глупцами, — невозмутимо возразил Саймон. — Увидите тогда, как мои солдаты сравняют Бельреми с землей и уничтожат всех его жителей. Так будет.
Шевалье изящным движением снова поднял вверх свою розу и, наслаждаясь ее ароматом, не сводил глаз с Саймона.
— Но если вы умрете, милор’, какая вам тогда польза от истребления Бельреми? Мне уже приходилось слышать подобные угрозы.
Саймон улыбнулся.
— Вы плохо думаете обо мне, сэр, если полагаете, что мои капитаны не выполнят мой приказ, живой я буду или мертвый.
— Да? Но вы становитесь невежливы, милор’. Графиня вовсе не намерена лишать вас жизни. Условия графини состоят в том, что если вы уведете своих людей из Бельреми и дадите слово никогда больше не возвращаться сюда, она передаст вам сэра Алана Монтлиса, как только вы оставите город.
— Благодарю мадам графиню! — резко прозвучал в ответ голос Саймона. — Однако мне кажется, она слишком горда.
— Одним словом, милор’, вы отказываетесь?
— Я отклоняю эти условия.
Изваяние на троне снова заговорило своим ясным голосом:
— Скажите ему, кузен, пусть хорошенько подумает. Если он не примет моих условий, я прикажу без промедления убить сэра Алана Монтлиса и его самого отправлю туда же.
Саймон стоял, ничего не говоря в ответ на это. Глаза шевалье загорелись в предвкушении триумфа.
— Есть над чем подумать, милор’?
Саймон не обратил на вопрос шевалье никакого внимания.
Он смотрел на мадам Маргарет.
— Это ваше последнее слово, мадам? — спросил он ее.