— Да, мадам больна, — сказал он мрачно.
Со всех сторона на Саймона смотрели изумленные лица, но мадемуазель Элен, оставаясь гордой и непреклонной, лишь слегка потупила взор, а Амелия вся сморщилась в своем кресле. Саймон сразу же безошибочно взял в оборот обеих женщин.
— Вы, мадемуазель, и вы — следуйте за мной, — сказал он, и у Амелии от его слов застучали зубы.
Она уныло, как обреченная, поплелась следом за ним, а мадемуазель Элен шла рядом с Саймоном, не теряя достоинства. Замыкал шествие изумленный Джеффри.
Саймон привел их в зал, где он обычно занимался делами, и сел за стол с видом вершителя правосудия, не предложив женщинам сесть.
— Мадемуазель Амелия, отвечайте мне всю правду. Когда и как леди Маргарет тайно покинула свою комнату?
Амелия всхлипнула и прижалась к мадемуазель Элен.
— Я не… не… з-з-знаю… Не мм-могу с-с-сказать…
Голос Саймона зазвучал резче:
— Мадемуазель, для вас же лучше ответить на мой вопрос немедленно, ради вашей же собственной свободы, — предупредил он Амелию. — Мадам Маргарет бежала с мадемуазель Жанной. Это я знаю. Случилось это во время моего отсутствия. Не будь у графини пропуска, она не смогла бы выйти из замка. Одно из двух: или пропуск у нее был, или она прячется где-то и замке.
— Я ничего не знаю… Не спрашивайте меня. О, Элен, помоги мне!
Мадемуазель Элен шагнула вперед:
— Она ничего не знает, милор’. Вы напрасно запугивали Амелию. А если бы даже она что-то и знала, фрейлины мадам Маргарет не предадут свою госпожу.
— Они уже предали ее, если только она за пределами Бельреми, — сказал Саймон. — Глупо было бы уверять меня, что вам невдомек, какие опасности подстерегают двух женщин, бредущих по дорогам этой страны.
Какие-то непривычные нотки в голосе Саймона заставили Джеффри пристально взглянуть на него. Саймон не то не заметил этого, не то не обратил на это внимания.
— Я знаю, какие опасности грозят мадам Маргарет, если я выдам ее и она попадет в ваши руки, — храбро ответила мадемуазель Элен.
— Вы думаете, я стану мстить женщине? — усмехнулся Саймон. — Вы не знаете Бьювэллета. Теперь говорите, потому что — клянусь Святым Распятием — если надо будет, я заставлю тебя сказать все, что ты знаешь, под пыткой.
— И вы еще говорите, что не способны мстить женщине?
— Это не месть, мадемуазель, это средство, которое я вынужден буду применить.
— Так знайте же, сэр, что моя госпожа там, где вы уже не властны над ней.
— В таком случае она мертва, — возразил Саймон и снова повернулся к Амелии. — Мадемуазель, не хватало здесь только ваших слез. Но если вы не будете мне отвечать, вам придется плакать кровавыми слезами.
Амелия пронзительно вскрикнула и начала молить Саймона о пощаде. Саймон поднял вверх руку:
— Слушайте, вы обе. Клянусь ранами Господними, что никакого вреда, никакой несправедливости мадам Маргарет от меня не претерпит. Теперь говорите.
— Я боюсь, не могу, о, пощадите…
Саймон встал:
— Тогда следуйте за мной, мадемуазель.
— Ах, нет, нет, я скажу. Умоляю, выслушайте меня. Я скажу всю правду, — зарыдала Амелия и упала бы на колени, если бы Джеффри не подхватил ее и не усадил бы заботливо в кресло.
Саймон снова сел:
— Тем лучше для вас, мадемуазель. Когда сбежала мадам Маргарет?
— В тот день, когда вы… вы… уехали в Саль-де-лак. Немного раньше… утром, очень рано.
Глаза Саймона угрожающе сузились.
— Я был еще в замке?
— Да, о, да! Я… ох, Боже, помоги мне!
— Каким образом графине удалось обмануть стражу за пределами замка?
— Это Леон, его пропуск. Она… О, Элен, Элен!
— Леон? Паж? Да, помню. Как ухитрилась она пройти по его пропуску?
— Она переоделась пажем. Леон дал графине свою одежду, а мадам вписала в пропуск «и сестра». И Жанна ушла с ней.
Джеффри тихо присвистнул от восхищения.
— Вот так Амазонка, — усмехнулся он.
— Куда они пошли?
— В Туринсель, чтобы… позвать герцога Фернана на помощь… против вас…
Саймон улыбнулся:
— Тогда графиня зря старалась. Туринсель капитулировал. Куда бы могла пойти графиня из Туринселя?
— Не знаю, честное слово, не знаю.
С минуту Саймон молчал, хмурясь, затем встал.
— Можете идти. И мадемуазель Элен тоже.
Мадемуазель Элен, однако, задержалась:
— Милор’, что вы собираетесь делать?
— Отправлюсь за ними в погоню и верну сюда этих глупых девчонок. Как могли вы отпустить их? Одному Богу известно, что может случиться с ними, — подождав, пока женщины уйдут, он обратился к Джеффри. — Пришли ко мне Сантоя и пятерых из моих людей. Передай им, чтобы вооружились и седлали коней. По два коня на каждого.