Бенджамин при этих словах поперхнулся и замолчал.
Через минуту он произнес.
— Простите меня, коммандер. Я, как сопливый мальчишка, распустил нюни при виде того, что некоторые детские мечты могут наконец осуществиться. Я на мгновение забыл, ради чего вы собираетесь передать мне те свойства, которыми владеете. Еще раз прошу простить меня.
— Очень плохо, Бен, но так уж устроен мир, что все новое, прогрессивное мы узнаем через обратную сторону, а уж только потом пытаемся познать прелесть этого нового… Но обязательно в борьбе с его негативной стороной. И не всегда мы, впрочем, выигрываем в этой борьбе. Так повелось с тех самых пор, когда началась история человечества на старушке Земле. Я сейчас даже не уверен, что те супервозможности, которыми обладаю, принесут в целом всему человечеству пользу. Это и есть одна из причин того, что я держу это в тайне от своего начальника.
— Вы правы, коммандер. Большее счастье может в то же время обернуться страшным горем. Но мы отвлеклись. Я уже отдохнул и готов продолжать работу, — сказал доктор, но в его голосе уже не было ноток восторженного умиления.
Саймон поднялся и прошелся по кабинету. Затем остановился в центре и произнес, вынимая из кармана иридиевые кубики и платиновый шарик.
— Теперь я покажу вам, док, что удается мне проводить с этими предметами. Сначала начнем с перемещения масс в пространстве.
Он наклонился, поискал что-то на полу и не найдя там того, что искал, подошел к столу и достал из ящика стола две салфетки, которые положил на разные концы стола. На одну салфетку он выложил два иридиевых кубика, а вторую оставил пустой. Затем он отошел на середину комнаты.
— Сначала я предлагаю вам посмотреть самому, док, а потом уже взяться за фиксирование приборами.
С этими словами Саймон вытянул вперед правую руку, в кулаке которой был зажат платиновый шарик. Затем он раскрыл кулак и доктор убедился, что у него на ладони лежит шарик. Затем Саймон закрыл кулак и снова раскрыл его. Теперь на ладони ничего не было. Но когда доктор перевел взгляд на стол, он невольно вздрогнул. На пустой ранее салфетке лежал платиновый шарик.
— Теперь, док, — продолжал невозмутимо Рэк, — мы немного усложним эксперимент.
Саймон сжал кулак и начал поворачивать руку со сжатым кулаком так, чтобы тыльная сторона ладони была то внизу, то вверху. При этом каждый раз при повороте кулака кубики и шарик менялись местами на салфетках. Доктор был настолько удивлен, что сидел не шелохнувшись и во все глаза смотрел на манипуляции Саймона.
— Скажите, — наконец выдавил он из себя, — для того, чтобы происходил такой обмен массами, необходима такая манипуляция руки?
— Нет, доктор. Просто мне так удобно. Я могу это делать и мысленно. Но так мне проще…
— Мне можно начинать? — Рокул вопросительно посмотрел на Саймона.
— Нет, я еще не закончил, — покачал головой Саймон и продолжал манипуляции с рукой.
Теперь он делал так — сжав кулак, он поворачивал кисть руки влево, затем открывал ладонь, затем снова сжимал кулак, поворачивал вправо и снова раскрывал ладонь. При этом происходило круговое перемещение шарика и кубиков. Сначала шарик оказывался на пустой салфетке, а кубики переходили в его кулак, затем кубики перекочевывали на пустую салфетку, а шарик на занятую. В следующее мгновение шарик переходил на занятую, а кубики ему на ладонь… И так до бесконечности.
Бенджамину казалось, что перед ним выступает фокусник, и что он в цирке, который часто посещал в детстве. Затем, очнувшись, он бросился к своим приборам. Он дал команду, и Саймон начал повторять все сначала и делал свой «фокус» до тех пор, пока Рокул не убедился, что запись прошла успешно. Он основательно взмок, пока получил нужные данные.
— Перерыва делать не будем, — произнес Саймон, когда увидел, что Бенджамин закончил колдовать над приборами. — До сих пор я вам показывал то, что у меня уже довольно четко отработано. Теперь вы увидите, что я открыл в себе совсем недавно и это всегда у меня пока что получается.
— Что? — заинтриговано прошептал Рокул.
— Превращение материи из одного состояния в другое!
— Вы хотите сказать, что вам доступны некоторые аспекты деятельности Создателя? — игриво удивился Бенджамин, хотя удивление, скорее всего, у него было истинным.
— В какой-то мере…
— Тогда начинайте! Не будем терять времени, а то мы с вами уже третий час занимаемся!
— Неужели мы так медленно работаем? — заволновался Саймон. — У меня на вечер назначена встреча, а мы еще и половины дел не сделали.