— Привет! — окликнул я.
Женщина дрогнула в ответ левым плечом, словно хотела только показать, что она не мертва.
Рядом стояла коляска. В ней лежал ребенок, настолько истощенный, что превратился в подобие мумии.
Она была бы оштрафована, найди ее здесь полиция.
— Ну ладно, я пошел.
Тогда женщина чуть дрогнула правым плечом, словно бы показывая, что я вправе делать все что заблагорассудится.
Не успел я сделать нескольких шагов, как женщина окликнула меня со скамейки.
— Лучше бы ты был гангстером!
Добравшись до следующей скамейки, я оглянулся назад, где осталась женщина, теперь уже в четверти мили от меня.
Она по-прежнему не покидала своего места, к которому словно бы приросла навеки.
19
Заведение «Детское кладбище» расположено за Ратушей.
Строение было спланировано знаменитым архитектором в знаменитом архитектурном стиле, а интерьер разработан знаменитым художником, оттолкнувшимся от знаменитого проекта «Седьмое небо детей». На мертвой петле магнитофонной пленки бесконечно крутилась элегия знаменитого композитора, эхом расходясь по коридорам и залам.
Я предъявил «сертификат смерти» и наши идентификационные карточки дежурной в приемной.
Молодая женщина за барьером в возрасте примерно восемнадцати-девятнадцати лет, с волосами, собранными в пучок на затылке, была весьма привлекательна.
На ее выдающейся груди был прикреплен раскрытый цветок лотоса с изречением:
Колени молодой женщины были прикрыты одеялом.
Когда я вошел, она читала автобиографию Уоррена Битти.
— Так интересно, — сказала она. — Вы читали?
— Когда-то давно, — ответил я ей.
20
Уоррен Битти написал эту книгу на склоне лет, в самом конце жизни, остаток которой провел в психиатрической клинике Шарантона, и в ней было полно выпадов и сетований на Голливуд, который всю жизнь ставил ему палки в колеса.
Это совершеннейшая ложь, будто я распорядился, чтобы Артур Пенн изменил строку «Я прочел „Преступление и наказание“», потому что к этому времени я прочел лишь две трети романа Достоевского.
На самом деле я сказал, что не стану читать до конца, потому что мне уже были известны и замысел, и развязка.
Старуху зарубил Разумихин — Раскольников же только выгораживал его. Разумихин один из пособников Свидригайлова. И вот, выяснив это, Соня застрелила Свидригайлова, инсценировав самоубийство. Вначале я склонялся к тому, что виновен Порфирий, но затем мне показалось, что я чересчур увлекся чтением между строк.
21
— Ее имя Тмин, — сказал я.
— Понимаю ваши чувства, — откликнулась молодая женщина.
Она продолжала заполнять бланки. Глаза ее были золотого цвета.
В последнее время появилась мода красить зрачки.
— Понимаю ваши чувства, — продолжала она, — но я не могу вписывать кличку или прозвище в официальный документ.
— Я называл ее Тмин. Жена звала ее «нашим маленьким Зеленым Мизинчиком».
— Не хочу вас обидеть, но не кажется ли вам излишне сентиментальным — придавать такое значение имени? Ведь теперь оно для нее ничего не значит.
— Вы считаете имена ненужными?
— Что вы, я совсем не это имела в виду. Имена — это великолепно, их так здорово давать, это полезно, это нужно, особенно когда имя соответствует.
Какие имена соответствовали мне? Мой друг называл меня «Бюстиком», и своим «Горячим Бантиком», и «Обожаемой Щелочкой», и «Алой Ароматной Розочкой», и своей «Виноградной Сорокоградусной Лозинкой», и «Брыкливой Козочкой», и прочими подобными именами в зависимости от настроения.
Когда же мы с ним ласкались и я кончала, он называл меня своей маленькой «Агатой, Что Любит Фрегаты» или «Маленькой Скакуньей», «Той, Которая Не Носит Трусиков» или еще как-то — словом, меня изучили до самых костей, корней и клубней.
Так что, мне кажется, скучно носить всегда одно и то же, постоянное имя.
Впрочем, знаете, не хочется, чтобы после смерти меня обозвали какой-нибудь «Ленивой Падалью».
22
«Агата» прекрасно рифмовалась с «фрегатом».
К тому же девушка со своим другом говорили о прекраснейшем ребенке, принесенном в этот день, когда они занимались тем же, что и «Агата с фрегатом».