— Некоторые любят погорячее! Врежьте ему как следует!
— Добейте его!
«Молчаливый Гангстер» еще шевелился, пытаясь открыть ответный огонь, когда свинцовый дождь из полицейских карабинов со всех сторон обрушился на него с такой силой, что тело завертелось волчком. Он выкатился на дорогу, дергаясь, словно исполнял брейк в нижней позиции.
«Молчаливый Гангстер» уже едва дышал.
Какой-то полисмен всунул ему в рот ствол карабина.
— Хочешь еще что-то сказать напоследок? — спросил полицейский.
— Надеюсь, завтра будет недурная погодка! — сказал «Молчаливый Гангстер» и, скалясь, прикусил ствол.
Миг спустя лицо «Молчаливого Гангстера» навсегда было стерто с лица земли.
5
«Мелкий Гангстер» растерял весь свой боевой дух.
Затравленный, блокированный со всех сторон, он укрылся в узком промежутке между бронированным полицейским фургоном и стеной здания. Он лежал там и плакал навзрыд.
— Помогите, помогите, помогите! — всхлипывал он.
— Думаю, помощь тебе уже не потребуется, малыш.
Трое полицейских перевернули «Мелкого Гангстера» на спину, прижимая к земле, в то время как четвертый коп прицелился кувалдой в голову.
— Помогите! Помогите! Убийцы!
— Это кто из нас убийца, засранец?!
— Черт, похоже, просто не повезло…
И «Мелкий Гангстер» со вздохом закрыл глаза.
Молот упал.
6
Телевизионщики переключились на другую сцену. Репортаж пошел с площадки перед банком.
Перед бронированным автомобилем стоял полицейский. Он перекусывал.
Рядом с ним крутился репортер с микрофоном.
— Как вы оцениваете сегодняшнюю операцию?
— Думаю, все в порядке, прошло вполне удачно.
— Было круто, должно быть? Ваша жизнь на линии огня и все такое?
— Что ж, ведь это моя работа.
— Что вы думаете о гангстерах?
— Никогда не задумывался об этом.
— Что у вас на обед, в коробке? Бутерброды?
— Жареные креветки, гамбургер и селедочное масло, отварной горох, ролл из яичницы, шпинат с соево-мясной подливой, семь сортов маринованных овощей и на десерт — два мандарина.
— Вкусно, должно быть?
— Да.
— Что ж, не хотите ли передать привет семье, дальним родственникам в провинции, которые сейчас, быть может, смотрят нас по телевизору?
— Конечно. Здорово, папа! Привет, мама! Это я. Все в порядке, я все время на работе. Приеду в августе на Праздник Мертвых. Малыш, будет забавно, так ведь?
— Помашите им, — подсказал репортер.
Полисмен помахал рукой с палочками для еды.
Репортер устремил микрофон к следующему полицейскому в очереди, также поедавшему свой обед. Тот отвернулся, пряча слезы.
— Погиб кто-то из ваших друзей? Вы потеряли близкого человека?
Полисмен швырнул коробку с едой в объектив камеры.
— Проклятье, ненавижу жареные креветки!
Далее пошла прямая трансляция из телестудии.
— Что же является ядром событий, вернемся к нашему вопросу, — говорил обозреватель.
— Не представляю, — откликнулся эксперт по гангстерским вопросам.
— Напоминаю, речь шла о пяти гангстерах.
— Да-да, я уже упоминал об этом.
— Более того, один из них — женщина.
— Да-да, я об этом уже высказывался.
Плутовская улыбка мелькнула в уголках рта обозревателя.
— А что скажете насчет уязвимого места гангстеров — их лиц? Ведь именно благодаря нашему каналу этот факт стал общеизвестен, не так ли?
— И что с того? Никакая теория не совершенна! Где твои манеры, подонок!
Схватив лом, который до поры до времени прятал под креслом, эксперт по гангстерам вскочил:
— Никто не смеет порочить мои исследования и остаться безнаказанным!
Вскочив следом, обозреватель выхватил из кармана пару кастетов, вдевая на ходу пальцы в кольца, и сделал несколько пробных ударов по воздуху перед собой.
— Давайте посмотрим, сможет ли меня свалить старый гриб-академик?
Эксперт по гангстерским вопросам испустил воинственный вопль и боднул воздух ломом.
— Эге-гей! Ах ты задница!
Ловко уклонившись от свистнувшего мимо лома и мастерски вихляя телом, отступая назад от рычащего от злобы эксперта, обозреватель сделал едва уловимое движение — и роковой удар кастетом в правый висок настиг противника в самый непредсказуемый момент поединка.