Парадоксально, но я не мог использовать свое знание устройства мира. У меня хватило бы могущества, чтобы смягчить все общественные язвы, и тем не менее я бессилен. Любое вмешательство предполагает всеобщий отказ от предрассудков, которые внушают людям их собственные пять чувств. Если бы люди все-таки сумели отказаться от них, мир стал бы простым и понятным, словно груда тряпья, а пока последний опустившийся алкаш, для которого в каждом мусорном баке открывается новый впечатляющий космос, и тот счел бы меня сумасшедшим.
Над Японией взвыли сирены, предупреждая нацию о ядерном нападении. Группа богачей, одержимых страхом перед ядерной войной, заранее тайно вырыла подземный бункер глубиной сто метров. Но как только десятидюймовые двери из свинца закрылись за ними, сирены замолчали, и японцы узнали, что тревога оказалась ложной. Нацию затопили полны облегчения. Лишь обитатели бункера не подозревали об ошибке. «Сначала выпадут радиоактивные осадки, затем наступит ядерная зима – оправдаются наши самые мучительные апокалиптические представления. Мы должны выждать под землей хотя бы три года!»
К сожалению, за три года, проведенные под землей их страх перед подъемом на поверхность только усилился. Так как электрический генератор давно вышел из строя, люди научились жить в темноте. Запасы пищи подошли к концу, и обитатели бункера вынуждены были перейти на дождевых червей и личинок.
Поколения, сменившие пионеров бункера, продолжали жить в непроницаемой темноте подземного логова. Они прорыли множество тоннелей и превратились в адептов диеты, состоящей из личинок, весьма богатых протеином. Люди нашли множество способов обустроить свой подземный мирок, но мысль о подъеме на поверхность даже не приходила им в голову – так глубоко впитался наследственный страх. Со временем прямо над бункером проложили магистраль, и обитатели подземного логова иногда слышали шум тяжелых грузовиков. Подземные жители верили, что рев издают огнедышащие драконы, заселившие планету после ядерной зимы. Жители подземного логова были вполне довольны окружающим их миром подземных тоннелей, наполненных влажной грязью. В минуты сомнений с губ их слетал афоризм собственного сочинения: «Человек, уставший от мира тоннелей, просто устал от жизни как таковой, ибо никакой другой жизни не существует».
Однажды некий юноша рыл во тьме собственную норку и вдруг случайно натолкнулся на шахту, ведущую на поверхность. «Вот это да! – подумал он. – Вертикальный тоннель! Нет, невозможно – в нашем Мире разрешены только горизонтальные тоннели!» Движимый любопытством, юноша пополз наверх и добрался до коллектора. Открыв люк, он попал в ревущий центр японской столицы. Сначала ослепленные и обожженные глаза отказывались воспринимать свет. Машины невообразимых цветов с грохотом двигались по поверхности. Ноздри юноши забивали пары бензина и аромат хот-догов, доносившийся с ближнего лотка. Барабанные перепонки содрогались от хаотического рева мегаполиса. Юноше страстно захотелось назад, захотелось, словно червяку, забиться в уютную норку мира тоннелей.
– Выпустите меня из этого ада! – крикнул он, пытаясь удержать последние осколки рассудка. – Кто эти странные создания, что снуют туда-сюда?
В ужасе юноша обнаружил, что странные создания и он сам принадлежат к одному виду.
Мозг освобожденного подземного жителя постепенно осваивал новую реальность. Благотворный солнечный свет придал мыслям юноши новое направление.
– Я открыл новый мир, что существует над миром тоннелей! – Радость так и распирала его, и юноша воскликнул: – Я должен вернуться и рассказать остальным!
Печально, но попытки юноши описать новый мир были встречены недоверчивыми смешками.
– Ага, огнедышащих драконов не существует… Как же, люди ходят прямо… А цветов в верхнем мире намного больше, чем семнадцать известных оттенков темноты!.. Ага, ну-ну…
Разум подземных жителей был не в состоянии вместить все это, и юноше так и не удалось убедить их. Оковы, которые подземные жители сами наложили на себя, мешали им покинуть тоннели и отправиться на поиски нового мира.
– Плюнь ты на все! Пустая трата времени! – сказали они юноше, а он подумал: «Мне жаль их. Я хотел бы видеть их свободными, но я не останусь здесь ни минуты!»
Так бабочка, вылупившаяся из куколки, взмывает ввысь и парит, равнодушно оставляя за собой пустую оболочку.