Наверху, в сокровищнице, рев, казалось, сотрясал фундамент дома. Здесь он очистил даже темноту и рассек ее, как тыкву. Осколки тьмы застучали по сталагнатам. Из камня полетели обломки и дождем посыпались на землю. Пещеры загудели, забормотали, замолкли. Но тьма не застыла.
Появился новый свет. Безупречный круг света — бледный, дымчато-красный. Потом он мигнул. Потом их стало два. Два безупречных круга раскаленной магмы. Два глаза.
Сайрион уронил свечу и наступил на нее каблуком.
Этого зверя было видно в его собственном свете. Он разогнал темноту, когда его глаза загорелись интересом. Он не походил ни на какое другое животное; его ни с чем нельзя было сравнить. Он был похож сам на себя, уникален. Его размеры были ни с чем не сопоставимы. Высокий Сайрион мог бы поместиться в одно только красное окно его глаза.
Теперь эти глаза сияли так, что освещали всю пещеру: скалы, затянутый пылью пол, колышущиеся в воздухе пыльные завесы. Зверь поднялся из пыли, разинул пасть. Сайрион пригнулся, и над его головой пронесся порыв обжигающего, хотя и не огненного дыхания. Оно не было зловонным, просто очень горячим. Сайрион воткнул меч острием в пыль и лениво оперся на него. Он стал похож на восхитительную статую. Способный двигаться с быстротой молнии, он предпочел сейчас застыть камнем, и алые отсветы легли на его светлые волосы, окрашивая их в цвет разбавленного вина.
Сайрион наблюдал, как демоническое чудовище, подсвеченное светом своих огромных глаз, крадется к нему. Он смотрел, не шевелясь, опершись на меч.
Затем по нему ударила мускулистая когтистая лапа, длинная, как колонна, но Сайриона уже не было на том месте, где он стоял мгновение назад, неподвижно опершись на меч. Теперь Сайрион снова стоял неподвижно с мечом наготове, небрежно ожидая далеко в тени. Снова взмах косы смерти — и снова его там нет.
Челюсти клацнули, и из них, словно водопад, хлынула слюна. Сайрион метнулся за пределы их досягаемости. Камень вновь превратился в молнию. Это был четвертый удар по нему. Он не смеялся над серьезностью своего положения, но и не отчаивался. Вне сомнений, его цель была легкой добычей…
Сайрион размахнулся и бросил меч снизу вверх, прямо в светящееся посреди пещеры пятно. Лезвие попало в левый глаз чудовища, разбило его, словно красное стекло, и вонзилась в мозг.
Сайрион как кошка прыгнул на уступ и присел там.
Черный ихор хлынул к потолку пещеры. Постепенно свет померк. Громоподобный рев утихал, будто из этих сухих пещер под пустыней выплеснулось огромное море.
Сайрион без жалости и злорадства ждал на уступе, когда зверь неизбежно упадет, затихнет и умрет.
В кромешной тьме, незрячий, но безошибочно помнящий свой путь, как всегда помнил все, что с ним происходило, Сайрион подошел к демоническому зверю, вытащил меч и вернулся с ним вверх по каменной лестнице к железной двери подземелья, вделанной в стену.
Отодвинув наружный засов, он распахнул дверь.
САЙРИОН ЗАСТЫЛ ПОСРЕДИ тюрьмы с мечом в руке, впитывая каждую деталь. Тюрьма оказалась каменным ящиком, освещенным тусклыми трепещущими факелами. Девушка лежала на полу, закованная в цепи так же, как он видел ее в глазок. Он взглянул в направлении глазка, едва различимого на фоне тусклого света факела.
— Сайрион, — прошептала девушка, — на вашем мече черная кровь зверя, и вы живы.
Ее белое прекрасное лицо было обращено к нему, густые пряди золотистых волос разметались по полу, шелковистые груди трепетали в такт биению сердца. Слезы снова потекли по ее щекам, но теперь она была спокойна. Она не выказывала ни удивления, ни любопытства, только любовь.
Он подошел к ней и, еще раз подняв меч, отрубил ей голову.
Открыв дверь, Сайрион грациозно вынырнул из нее, затем выпрямился и скачками взбежал по тридцати ступеням. Он прошел через потайную дверь и оказался в верхних покоях, все еще держа меч в правой руке без колец. А левая рука с кольцами держала за блестящие волосы женскую голову.
Напротив в выбитом дверном проеме комнаты стоял Мемлед с лицом цвета желтого пепла.
Затем он рухнул на колени, а за ним упали и охранники.
Мемлед начал всхлипывать. Рыдания были резкими, мучительными. Он явно не мог сдержать их, и все его тело содрогалось.
Сайрион остался на месте, не обращая внимания на его срыв.
Наконец Мемлед заговорил:
— Спустя вечность небеса услышали наш плач, ответили на нашу мольбу. Вы герой города, наш искупитель. Мы были связаны дьявольским договором и не могли ни предупредить вас, ни дать вам совет. Как вы узнали правду?
— А что есть правда? — спросил Сайрион невероятно ласково, стоя между запачканным клинком и окровавленной головой.