— Она была сущим демоном, — заверила Сабара. — Вы верите в демонов, господин? Они существуют. Если бы она была жива, она бы вам показала. Потому что она возжелала бы вас. — Циничный взгляд Сабары из-под тени век, усыпанных веснушками, уткнулся в Сайрио-на. — Видите ли, ваша внешность могла бы ее спровоцировать. Хотя моя сестра, честно говоря, была озабочена тем, чтобы получить одобрение каждого мужчины, которого она встречала. Вне зависимости от его профессии, призвания или происхождения, вне зависимости от его внешности, Мариваль нужно было привлечь его к себе. А потом — в свою кровать.
За ее спиной зарычал Радри. Рыдания Джолана на мгновение усилились, но Сабара не обратила на это никакого внимания.
— Не стоит думать, — сказала Сабара, — что я возражала против ее безнравственности. Она была потаскухой, грязной потаскухой. Но не за это я ее осуждаю.
— Нет, — усмехнулся Радри, — ты осуждаешь ее за красоту, тощая ящерица.
— О, нет. Я ненавидела ее за это — за ее красоту. Потому что ни один мужчина, приходивший в этот дом, никогда не смотрел на меня, если увидел ее; потому что с тех пор, как мне исполнилось тринадцать лет, меня обманывали те немногие мужчины, которые могли бы ухаживать за мной, — да, именно за это я ее ненавижу. Но осуждаю я ее не за это.
Сабара осуждала Мариваль, как она сказала, за тот хаос, который Мариваль учинила в их собственном доме. Она систематически соблазняла конюхов, садовников, поварят, а потом их отвергала, и в результате они дрались друг с другом. Сабара осуждала Мариваль за глупые поблажки, выпрошенные ею даже у их собственного отца, а позже и у их брата Джолана. Ибо даже Джолан превратился в своего рода свинью, безнадежную и безумную, как и все остальные.
— Не знаю, — холодно ответила Сабара, — спал ли он с ней когда-нибудь, меня это не удивило бы. И меня бы это не шокировало. Но затем она заставила Радри и Джолана вцепиться друг другу в глотки…
Радри был любимцем Мариваль, вероятно, по той простой причине, что он был грубым и непокорным животным. Из всех легионов мужчин, с которыми заигрывала Мариваль, он один обращался с ней грубо, и эта новизна, должно быть, была ей приятна. Но в конце концов даже варварство Радри перестало радовать. И Мариваль позволила разгадать тайну, которую все это время в упор не мог видеть только Джолан, ослепленный своим обожанием. Она позволила Джолану подобраться к ним с Радри среди садовых кустов у стены. Она позволила Радри подслушать, как она дурно отзывалась о нем в разговоре с Джоланом. Мариваль требовала, чтобы он выдал ее замуж за богатого человека, дворянина. Она говорила, что Джо-лан должен обеспечить ей этот брак, что она никогда не выйдет замуж за такую свинью, как Радри, чье искусство в постели вызывало у нее рвоту; она говорила Радри, что Джолан молокосос, на похоронах которого она будет танцевать в объятиях Радри. Когда-то эти двое были своего рода друзьями. Она положила этому конец. Мариваль подвела их к точке, где в любой момент они могли убить либо друг друга, либо ее, либо оба покончить с собой. Это был лишь вопрос времени. И Мариваль наслаждалась этим.
— Боюсь, — признала Сабара, — в этом доме я лишь свидетельница. Меня в основном игнорировали, но я все видела. Тот, кто ее убил, не может признаться в содеянном, опасаясь дальнейшей неприязни остальных. Но на самом деле это убийство кажется мне услугой. Она была сущим дьяволом. Она ответственна за смерть тех, кто убивал себя или своих соперников из-за ее вмешательства. Или же она так разрушала их жизни, что каждый становился живым мертвецом. Я часто наблюдала это. Она натворила бы еще больше. Ее высокомерие и порочность возрастали. Нет, тот, кто ее убил, не должен смущаться. Она заслужила яд. Убрать ее было жизненно необходимо.
Последовала пауза. Сабара опустила глаза.
— А вы подслушивали спор между Радри и вашей сестрой?
— Не было надобности. Сидя в своей комнате, я отчетливо слышала шум из сада. Иначе откуда мне знать, как она описывает его любовные ласки? А позже я слышала подобную перебранку между ней и нашим братом. У моей сестры были достаточно сильные легкие, чтобы выдержать две таких битвы за один день. Хотя в тот день, помнится, она была особенно раздражительна. Все были виноваты, даже погода слишком жаркая и вино слишком кислое. Ей не терпелось увидеть Джо-лана и Радри с обнаженными клинками. Она использовала все средства, чтобы стравить их.