Мужество покинуло Сабару. Она опустилась в кресло, спрятав глаза, и прошептала:
— Вы в самом деле обвиняете меня?
— Я излагаю факты, — ответил Сайрион. — Радри отравил Мариваль. И вы тоже. А теперь я продолжу…
В какой-то момент перед ужином Джолан увидел Мари-валь. Он страдал от ее новых знакомств, от ее плотских игр, от ее хищнических требований выдать ее замуж за богатого аристократа. Джолан был влюблен в Мариваль и корчился от кровосмесительных желаний, тем более что они никогда не удовлетворялись, в отличие от желаний многих других мужчин. Во время беседы с ней Джолан в конце концов отказался сочетать браком свою старшую сестру с каким бы то ни было городским лордом. Отказ он, вероятно, оправдывал тем, что ее нецеломудренное состояние станет известно в первую брачную ночь и принесет унижение и бесчестье в их дом. Мариваль, обладая необузданным характером, устроила Джолану словесную порку, пройдясь по всей его жизни. В такие моменты поклонение превращается в антипатию. Джолан достаточно искусен, чтобы вызвать какое-нибудь колдовское проклятие для ее умерщвления, он не стал бы прибегать к яду за обеденным столом. Ведь к обеду заклинание уже было наложено, не так ли, лорд Джолан?
— Да, — признал Джолан. Он уставился в ковер неживыми глазами. — Как вы и сказали. Рискну предположить, что вы правы в отношении всех нас. Трое вонючих убийц. Это самая гнусная и ужасная шутка.
— Дальше — больше, — снова заговорил Сайрион. — Во время еды Мариваль вскрикнула, схватилась за горло и бок и вскоре потеряла сознание. Каждый из причастной к этому троицы, скрывая друг от друга свою радость и ужас, проводил Мариваль до ее постели. Там, по мере того как ее состояние ухудшалось, каждый из вас, думая, что только он ответственен за это, дрожал и трепетал, ожидая ее конца. Но конец пришел не сразу, и в конце концов вы ушли, лелея свои страхи и свою правоту. Вы оставили Мариваль на попечение Налдина.
Сайрион поднял глаза и посмотрел на жреца. Лишенные чувств глаза мужчины дрогнули и закрылись.
— Налдин, — произнес Сайрион. — Жрец, ученый, маг, врач, новатор. Девственник Налдин. Дисциплинированный Налдин, чье вероучение не позволяет ему возлечь с живой женской плотью. Налдин знал настроения в доме. Не нужно быть знатоком медицины, чтобы понять, чем заболела Мариваль, и вполне возможно… — не нужно скромничать, господин, — он думал, что мог бы спасти ее. Но Налдин, оставшись наедине в спальне с этой полумертвой леди, был одержим двумя потрясающими мыслями. Первую он быстро применил на практике, введя зелье каким-то коварным способом, известным врачу. Это не было, как вы понимаете, восстановительным средством. Оно лишь поддержало действие введенного ранее яда, обеспечивая абсолютную уверенность, что Мариваль никогда больше не увидит этот мир. Это же зелье являлось первым важным этапом процедуры бальзамирования. Это был лучший эксперимент Налдина. И когда она была уже окончательно мертва, друзья мои, Налдин дал волю второму замыслу. Он сделал с Мариваль то, что всегда хотел сделать, но чего не позволял ему сан, пока она была жива.
Радри и Джолан вскочили с подобающими случаю возмущенными криками. Сабара неподвижно лежала в своем кресле. Налдин отшатнулся назад, пока его плечи не уперлись в стену гробницы.
— Я выпотрошу тебя, — заревел Радри. Его буйство пугающе перешло в шипение: — Я запихну твои внутренности в твой гнилой рот.