(Я звонил Адаму три раза.)
Я включил на всю громкость песню Меркьюри « Я хочу вырваться на свободу», открыл стеклянную раздвижную дверь, чтобы впустить прохладный воздух, и начал убираться.
(Он не перезвонил.)
Я пропылесосил и закинул вещи в стиральную машинку. Я вычистил ванну и вымыл пол на кухне. Мэгги всегда заставляла помогать ей по хозяйству, но сейчас я чувствовал себя более взрослым, делая тоже самое, но в собственной квартире и по собственному желанию, а не потому, что надо.
(Я писал ему на почту и отправлял смски. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее хочу вернуться к таблеткам.)
Каспер собиралась заехать ко мне сегодня вечером, но в последнюю минуту отказалась, сказав, что неважно себя чувствует. Это был первый раз, когда Каспер отказалась от наших совместных планов, и меня это, конечно, взволновало бы, если бы усталость в её голосе не была так очевидна.
Но она позвонила, как только я закончил уборку на кухне, и сказала, что спала весь день и вечером уже не сможет уснуть. Мои руки пахли моющим средством. Я вытер их о свои джинсы, сел на кровать и открыл ноутбук. С «Сайтом Самоубийц» ситуация не изменилась, но я всё равно следил за новостями.
Я сохранил все письма от Предвестника.
На всякий случай.
Я ещё не знаю, что буду с ними делать.
— Я убираюсь, — сказал я Каспер.
— Рада слышать, что моё отсутствие повышает производительность, — зевнув, ответила она. — Серьезно. Я думала, что ещё смогу уснуть. Но режим сна уже нарушен, да и интернет сегодня скучный.
—Повиси. — Я прижал плечом трубку к щеке, чтобы освободить правую руку, сердце заколотилось. — Адам прислал мне письмо.
— Как странно, и мне тоже.
Мы оба замолчали, читая письмо.
— Просто стихи, — хмыкнула Каспер.
Слова из песни « В моей жизни», Битлз. В одном из писем я как-то признался Адаму, что это моя любимая песня. Я не стал спрашивать у Каспер, написал ли он ей тоже самое, потому что здесь было что-то не так.
(Три звонка, четыре письма, два сообщения. Все без ответа.)
Я знал текст этой песни досконально. Одна из строчек была неверная. Эта мелочь, но я всё-таки заметил. Потому что это Адам, и как мог он, со своей дотошной внимательностью и любовью к Битлз, перепутать хоть одно слово в тексте их песни?
Но строчка «некоторых умерших и некоторых живых»вдруг стала « некоторых умерших и некоторых умирающих». И единственный человек в жизни Адама, который мог заметить эти незначительные изменения, это…
У меня перехватило дыхание.
— Ты ещё здесь? Что случилось?
— Мне нужно бежать, — только и успел сказать я, вскакивая с постели. — Звони 911. Адам собирается сделать это. Уже делает.
Уже сделал.
О… Боже… Я…
Глава 19
Я запрыгнул в свой минивэн и помчался в сторону дома Адама. Если бы не мой последний визит, я бы не вспомнил дороги. Я мог бы заблудиться. Я мог бы перепутать дом. А что, если я еду слишком медленно? А что, если уже слишком поздно? А что, если… Что, если?
Автоматические ворота были уже открыты и возле дома стояли две машины «скорой помощи». Я остановился, потому что одна из них, включив сирену и проблесковые огни, уехала. Я не смогу дальше жить, если с Адамом что-то случится.
Всё, что мне оставалось — надеяться, что после звонка Каспер медики приехали вовремя. Надеяться, что мы не опоздали и те тридцать секунд, которые понадобились нам, чтобы прочесть и понять письмо Адама, не стали роковыми.
Я выскочил из машины и бросился к полицейским. Один из офицеров разговаривал по рации, но, увидев меня, прервал разговор и вопросительно посмотрел на меня.
— Куда его повезли? — Мой голос звучал на удивление спокойно. Мне казалось, я буду дрожать, как осиновый лист. Офицер мне не ответил, и я спросил ещё раз, но уже громко: — Куда увезли Адама? Он мой друг. Это мы сообщили о том, что с ним что-то случилось.
Полицейский снял шапку, пригладил рукой волосы и внимательно посмотрел на меня.
— Его доставят в больницу МёрсиРидж.
Я понятия не имел, где, чёрт возьми, находится эта больница, но прыгнул в машину и забил ее название в gps-навигатор. Я добрался туда быстро. Даже не заблудился. Я зашел через отделение скорой помощи, потому что не знал, куда мне надо идти. Когда я был в больнице в последний раз, мне сообщили о смерти Мэгги. Сейчас они скажут мне о смерти Адама? Такому как я совершенно бессмысленно привязываться к кому-то, потому что мы все сломлены, Адама больше нет и Каспер скоро тоже уйдёт.
Сонная медсестра, сидевшая за столом, была крайне удивлена, когда я направился прямо к мамочке с орущим младенцем и спросил её:
— Куда мне идти, если я хочу навестить пациента?
Она указала на двойную дверь, за которой я увидел ещё один стол и сидящего за ним санитара. Он взглянул на меня только тогда, когда я сказал ему, что ищу парня, которого недавно привезли — Адама Роксвэлла.
Он посмотрел поверх очков и спросил:
— Вы родственник?
— Да, — с легкостью соврал я. Если бы я сказал правду, то он не пустил бы меня и не сообщил бы ничего о состоянии Адама. Возможно, он ещё не видел Адама, иначе бы понял, что между нами нет никакого родства. Я с оливковым тоном кожи и черными кудрями, и Адам с бледным цветом лица, большими золотистыми глазами и прямыми темными волосами. Только слепой мог принять нас за родственников.
Санитар снял трубку, чтобы позвонить и узнать о состоянии Адама. Закончив разговор, он обратился ко мне уже более любезным тоном:
— Извини, но он ещё в операционной.
У меня подкосились ноги, и я ухватился за стол.
— Что он… Он будет?..
— Извини, сынок. Ещё рано о чём-то говорить. — Он пожал плечами с пониманием и сочувствием, как человек, который наблюдает подобные вещи изо дня в день. — Можешь присесть и подождать, если что-нибудь станет известно, то я сообщу.
Кажется, я поблагодарил его, но не уверен, что издал хоть один звук. Подождать? А что мне ещё остаётся?
Напротив его стола была ниша с телевизором, торговым автоматом, парой стульев и стопкой журналов. Если бы это была больница, куда привезли Мэгги, то журналы были бы прошлогодние, а телевизор бы не работал. Но эта больница находилась в приличном районе, и поэтому здесь всё было новое. Всё, что я мог — надеяться, что докторам здесь хорошо платят и им не всё равно, выживет Адам или умрёт.
Я не знаю, сколько я там просидел. Я посмотрел несколько ситкомов, пару ток-шоу, прочитал три журнала от корки до корки и даже разгадал кроссворд в газете. Мобильный телефон не ловил, поэтому я не мог ничего сообщить Каспер. Я боялся сдвинуться с места, чтобы не пропустить что-то важное. Кроме того, мне пока нечего было ей сообщить. Мы оба были в полнейшем неведении.
Парня за столом сменил пожилой джентльмен в круглых очках и с сильным кашлем курильщика. Я тут же обратился к нему:
— Извините, не могли бы вы позвонить и узнать о состоянии Адама Роксвэлла?
Он позвонил, и вскоре к нам спустился врач. Доктор посмотрел на меня с растерянной улыбкой и протянул руку.
— Так ты его… брат.
Он, явно, уже видел Адама. Я молча пожал ему руку, потому что не знал, что мне делать. Потом я произнес «сводный брат», в надежде, что это развеет всё его сомнения.
— Ну конечно. Я доктор Карл. Для начала я хочу тебя успокоить и сказать, что с Адамом будет всё в порядке.
У меня перехватило дыхание. Я облокотился на стол, закрыл глаза и осторожно сгреб кусочки своего сердца в кучу и соединил в одно целое.
С ним будет всё хорошо.
— А могу я его увидеть?
Доктор Карл провел меня в нужную дверь и выдал бейджик Посетитель.Просто посещение. Нет причин волноваться. Я не собираюсь падать в обморок или умирать у вас в коридоре, теперь я знаю, что Адам поправится.