И можно было бы порадоваться, что всё закончилось, и приступить к поискам исчезнувших злодеев, вот только придётся теперь мне доказывать старейшинам, что появилась настоящая Селениэль, а то красотка, что сбежала после того, как я её немножко потрепала любимой цепью, — фальшивка, которая мной прикидывалась.
Раньше я была известна как Хеллиана Валанди, внучка довольно известного сильного архимага, бывшего преподавателя Эллидарской Академии Магии. Шебутная магичка, которая попала в один квадриум с близнецами де Рен, а потом обзавелась другими друзьями, не менее известными личностями, такими как: гениальный полуэльф Таилшаэлтен, аронт-полукровка Холлимион из Дома, который приближен к правящей династии дроу, принцесса Лея, наследница престола Эллидара, города, в котором и находится Академия Магии. Потом среди моих знакомых оказался и князь Эренрих, правитель ятугаров, кронпринц Летрак и его помощник Хантар де Шан и даже парочка эрханов, демонов то бишь.
С помощью последних я разворошила такое осиное гнездо, что последствия разгребают в Эллидаре до сих пор и не скоро ещё закончат. И благодаря им я обрела своего брата, но потеряла дорогого и любимого человека… Но не буду об этом.
Когда я была Хеллианой Валанди, то всегда удивлялась, почему мы так быстро сдружились с близнецами. Теперь есть ответ: я знала их и раньше. Будучи человеком, я удивлялась своей силе, и даже поняла, откуда она, когда выяснилась моя родословная. Оказалось, что я прихожусь пятиюродной внучкой тому самому князю Эренриху, меня даже признали наследницей Динтанара, страны ятугаров, и я стала ранхаром, элитным воином из личной охраны князя. Потом открылась правда, и появились ответы на все остальные вопросы.
Мне далась в руки араукария, и я была самым сильным некромантом за последние сто лет? Это неудивительно, пребывание на Грани оставило свой след. Мне легко давалось оружие? Так меня обучали и раньше. У меня невероятная сила огня? Моя мать была родной сестрой Хранителя Огня и воинского искусства. Меня признал пегас? У меня уже и раньше он был. Меня окружали сильные и известные личности, несмотря на то что я вроде бы юная магичка? Сила тянется к силе, наследники видят друг друга издалека.
И это ещё далеко не весь перечень вопросов, на которые удалось ответить, когда выяснилось, что я и есть Селениэль. Вот только радости одному из моих друзей это не принесло. Точнее, он просто ещё не знает, кто я на самом деле, а узнав, тут же возненавидит. Или убьёт, как только увидит, а я даже слова сказать не успею, потому что тот, кто мне больше чем друг, тот, кого я успела полюбить, — кронпринц демонов Шайтанар сейт Хаэл. Эрхан, который ненавидит лунных эльфов в целом и испытывает безудержную ненависть к эльфийской принцессе в частности. Мы с ним представители и наследники воюющих рас, нам не суждено быть вместе. Шайтанару будет легче, если он об этом не узнает, по крайней мере, я на это надеюсь. Даже если узнает, что это изменит? Лунные эльфы никогда не потерпят среди них демона, а эрханы по-тихому уничтожат эльфийку, будь она хоть трижды дорога их будущему Повелителю. В свете последних событий я теперь даже не уверена, что ко мне прежней, то есть к Хелли, Шайтанар что-то испытывает, кроме ненависти и жгучей обиды. Эта мысль уже несколько дней жгла сердце, разливаясь по венам горьким ядом, причиняя острую, непереносимую боль, которая, как кажется, никогда не исчезнет и не ослабеет, так же как и простая мысль: я люблю его.
— Ай! — Я резко вскрикнула, когда душевную боль неожиданно перебила физическая, и зашипела: — Ринь, ты что, убить меня хочешь?
— Принцесса, это всего лишь корсет! — хихикнула за моей спиной эльфийка, но шнуровку на этом пыточном инструменте не ослабила. — Вы носили его и раньше, так что ничего страшного.
— Это было упырь пойми когда, — буркнула я, вновь упираясь в стену руками, чтобы эльфийка смогла завершить начатое, то есть затянуть корсет на моей и без него стройной фигуре.
Мне эта часть гардероба любой уважающей себя леди никогда не нравилась, да и отвыкла я от неё за последнюю пару сотен лет! А теперь приходится опять влезать в эту жутко неудобную вещь, чтобы предстать в подобающем виде перед старейшинами, — Марк настоял. Нет, он не ругался, не требовал, просто попросил так, что я без борьбы сдалась. Такие просьбы иногда хуже приказа, и, увы, этим методом влияния мой брат владеет в совершенстве. Впрочем, это мне не помешало назвать его тираном и деспотом, но брат только мысленно улыбнулся.