— О боже, — простонала идиотка, ерзая упругой попкой по моим бедрам, и боль в ее голосе мне совсем не понравилась. Я выплюнул грязный снег, забившийся мне в рот и уставился на девку, вцепившуюся в мою несчастную шею хваткой нежного бульдога. — Откуда вы взялись? Этот день никогда не кончится.
Две прозрачные слезинки скатились мне на пальто, тут же превращаясь в осколки звезд.
— Мама, — голос сына зазвенел в пространстве, разбивая остатки моего спокойствия. — Я же говорил, сбудется желание. Спасибо тебе, Дедушка мороз, — Вовка поднял к небу счастливую мордашку, и на его нос тут же села пушистая снежная муха. Черт, откуда взялась эта гребаная девка?
Глава 3
Алиса Нежина
В свете уличных фонарей все елки праздничные. Оглянитесь вокруг и берегите ноги. Гололед — коварная штука. Но есть стихии более опасные чем наледь. Снежный вихрь закружит. Унесет. Завъюжит — заворожит. И противиться этому вы не сможете. Совет дня: Расслабьтесь и получайте удовольствие. И да, сегодняшняя ночь волшебная. Вас ждет исполнение желаний. Всегда Ваша, Вангелия Светлая.
Боль вспыхивала в глазах, словно елочные фонарики: ярко, истерично и разноцветно. Один сапог куда — то улетел, пока я пыталась понять, что же произошло. Новый сапог, в первый раз надела. Жаль. Лодыжку зажгло с утроенной силой. Токающие разряды, разлились огненной волной, как и чужое дыхание, опалившее мою щеку. И я даже смогла рассмотреть мужскую щеку, покрытую темной щетиной в которую почти уткнулась своим носом — колючую, пахнущую снегом и хвоей.
— Какого…? — выдохнула прямо в чужую кожу, путаясь руками в варежках, пришитых к резинке, как у малышки. Люсьен привезла пуховые рукавички всем своим подругам из какой — то очередной поездки. А мне еще и резинку пришила, зная что я растеряша. Блин, я же должна уже быть у них. Девочки будут волноваться. — Вы ненормальный? Это же надо, сбили меня. Санками. Меня. Санками. Где мой сапог?
— Ты какого черта шляешься по ночам, дура? — прорычал мужлан, на котором я подпрыгивала, как на батуте, пытаясь подняться на ноги. Боль в ступне стала нестерпимой, и я ойкнула и свалилась обратно. Чужие руки ухватили меня за шкирку. Нахал и алкаш, скорее всего. Иначе, какого пса он катается с горки за полчаса до нового года, вместо того, чтобы сидеть у елки с бокалом шампанского в уродской лапе?
— Придурок. — рявкнула я, и замахнулась. От обиды и боли у меня видимо поехала крыша. И я бы ударила если бы не…
— Мама, — детский голосок взорвал реальность, — я же говорил, пап. Это мама. Дед мороз исполнил желание. Только странно как — то. Мамы не бьют пап. Это неправильно. Они их любят.
Детская ладошка коснулась моей щеки, обжигающе, одуряюще. Мальчик, симпатичный и курносый смотрел на меня широко распахнув глазенки, в темноте похожие на две небесные звезды.
— Я не бью. Я просто… — не зная что сказать, начал я выкручиваться.
— Вовка, не неси чушь, — только сейчас я рассмотрела мужчину, который и вправду в случившемся виноват был мало. Я невнимательная растыка, выскочила прямо на ледяную дорожку. — Вы как, девушка? В порядке?
— Да, — ответила растерянно, вытирая рукавом куртки наливающийся слезливой краснотой нос. Слова ребенка жгли душу как кислота. Мама. Я так хочу стать ею. Но не судьба. — Да, я в порядке.
— Ну конечно, — пробубнил несносный мужлан. Интересно, как у таких медведей рождаются такие прекрасные мальчишки? — И поэтому ты стоишь словно цапля в одном сапоге и носом как светофор. Это теперь называется «в порядке»? Ревешь чего? Где болит?
— Ничего, я найду свою обувь и пойду дальше. Меня ждут, — ответила я ехидно, но прозвучала жалко и плаксиво. Нога болела нещадно, и уже начала неметь от холода. Так и до обморожения недалеко.
— Па, маме холодно, — беспокойно произнес мальчик.
— Я вижу, — мужские руки начали натягивать на мою ступню найденную тут же уггу. Я вскрикнула от резкой боли, прошившей меня от кончиков пальцев казалось до самой макушки. Мужик досадливо закусил губу, и мне отчего — то захотелось попробовать ее на вкус. Дура, это посттравматический синдром видимо такой — идиотизм. Не иначе.
— Что такое? — поинтересовался нахал, и вдруг подхватил меня на руки и поволок куда — то. Молча, словно варвар убитого мамонта. Я слышала как хрустит снег под полозьями санок, и пыхтит малыш позади, таща свой снежный транспорт.
— Куда вы меня прете? — наконец набравшись сил спросила я. — В конце — концов, поставьте меня на землю.