В этом письме у меня есть для тебя чудесные новости. Я думаю, мои неприятности закончились. Ты вряд ли поверишь, но должен тебе сказать, что… Сайзвэ Банси, образно говоря, мертв!
Я расскажу тебе, что смогу.
Как тебе известно, покинув железнодорожный компаунд[4], я остановился у одного моего друга. Его зовут Зола, и он очень хороший человек, Науту. Он даже пытался помочь мне найти какую-нибудь работу. Но это нелегко, Науту, потому что Порт-Элизабет хотя и большой город, очень большой город, со множеством фабрик, буквально наводнен такими же безработными, как я. Науту, там так много народу, оставившего насиженные места из-за засухи и пришедшего туда искать работу!
Неделю прожив у Золы, я попал в большие неприятности. Полицейский делал обход, и после целого ряда происшествий, о которых я расскажу тебе при встрече, в моей книжке поставили печать, предписывавшую мне покинуть Порт-Элизабет в трехдневный срок. Я был очень-очень несчастлив, Науту. Я не мог больше жить у Золы, потому что, если бы полицейский нашел меня там во второй раз, то неприятностей бы у меня прибавилось. Поэтому Зола отвел меня к своему другу, которого звали Бунту, и спросил его, можно ли мне остаться у него, пока не решу, что делать…
Дом Бунту в Нью-Брайтоне. Стол и два стула. Роберт в той же позе, что и на «ожившей» фотографии, оказывается в новом месте действия. Там же появляется Бунту. Стоит, протягивая руку Роберту; на плечи наброшен пиджак.
БУНТУ. Привет. Бунту.
Пожимают руки.
МУЖЧИНА. Сайзвэ Банси.
БУНТУ. Садись.
Они садятся.
Зола говорил, что ты приедешь. Не было времени что-либо объяснять. Спросил только, можно ли тебе провести здесь несколько дней. Спать будешь на той софе в углу. В данный момент я живу один. Моя жена домоработница… ночует на Кабега-парк… домой приходит только по выходным. Жарко сегодня, а?
На протяжении этой сцены Бунту занимается тем, что сначала умывается — таз и кувшин с водой на столе, — а затем меняет рабочую одежду на выходную. Сайзвэ Банси остается на стуле.
Какие у тебя проблемы, дружище?
МУЖЧИНА. Я не получил разрешения остаться в Порт-Элизабете.
БУНТУ. А где ты прописан?
МУЖЧИНА. В Кинг-Вильямс-тауне.
БУНТУ. Как они это обнаружили?
МУЖЧИНА (говорит путано, косноязычно, заикаясь, рассказывая свою историю. Когда у него не хватает слов, пытается помочь себе руками). Я остановился у Золы, как вам известно. Мне было очень хорошо у него. Но однажды ночью… Я спал на полу… И услышал какой-то шум, и когда открыл глаза, увидел, что кто-то снаружи светит в окно фонариками… затем раздался громкий стук в дверь. Когда я поднялся. Зола стоял в темноте и пытался что-то шептать… Кажется, он говорил, что мне нужно спрятаться. Я залез под стол. Вошел полицейской и посмотрел вокруг, и нашел меня под столом… и вытащил меня оттуда.
БУНТУ. Облава?
МУЖЧИНА. Да, это была облава. На мне были одни брюки. Рубашка лежала в другой стороне. Я только-только успел схватить ее, как они вытолкали меня из комнаты… Мне пришлось закончить одеваться в фургоне. Они отвезли меня прямо в администрацию, а оттуда — в Бюро по Трудоустройству, и стоял в коридоре, а все, кто тоже там был, смотрели на меня и качали головой, как будто заранее знали, что у меня большие неприятности. Потом меня отвели в контору и сказали, чтобы я ждал своей очереди… Белый человек за стеклом держал мою книжку и, глядя на меня, тоже качал головой. А другой белый человек пришел с карточкой…
БУНТУ. С карточкой?
МУЖЧИНА. Он принес карточку.
БУНТУ. Розовую карточку?
МУЖЧИНА. Да, карточка была розовой.
БУНТУ. Регистрационная карточка. Все твое убогое существование зафиксировано на ней. Продолжай.
МУЖЧИНА. Затем первый белый человек начал что-то записывать на карточке… а потом кто-то пришел и принес… (Показывает то, что он имеет в виду, стукнув кулаком по столу.)
БУНТУ. Печать.
МУЖЧИНА. Да, печать. (Повторяет жест.) Он принес печать.
БУНТУ. А потом?
МУЖЧИНА. Он поставил штамп в моей расчетной книжке.
БУНТУ. Дай-ка мне посмотреть твою книжку.
Из заднего кармана брюк Сайзвэ достает свою расчетную книжку. Бунту изучает ее.