Бунту, погруженный в глубокую задумчивость, подходит к нему. Расчетная книжка покойника все еще у него в руке.
БУНТУ. Дай мне посмотреть твою книжку.
Сайзвэ не отвечает.
Дай мне свою книжку!
МУЖЧИНА. Ты что, стал полицейским, Бунту?
БУНТУ. Дай мне свою поганую книжку, Сайзвэ!
МУЖЧИНА (вытаскивая ее). На, Бунту. Возьми эту книжку, дружище, почитай внимательно и скажи мне, что в ней говорится обо мне. Сказано ли там, что я человек?
Бунту изучает обе книжки. Сайзвэ снова обращается к зрителям.
Эта чертова книжка!.. Люди!.. Понимаете?.. Нет?.. Куда бы вы ни шли… с вами эта чертова книжка. Вы идете в школу, и она идет. Идете на работу — и она идет. Идете в церковь и молитесь, и поете священные гимны, и она с вами. Идете в больницу и умираете, и ее кладут вам в гроб!
Бунту подбирает одежду Сайзвэ.
БУНТУ. Пойдем.
Дом Бунту. Те же стол и два стула, на один из которых хозяин квартиры грубо швыряет Сайзвэ, продолжающего что-то бормотать, воюя со своей одеждой. Бунту открывает обе расчетные книжки и кладет их рядышком на столе. Он достает бутылек клея, очень осторожно извлекает из каждой книжки фотографии. Мажет их клеем, а затем помещает фотографию Сайзвэ в книжку Роберта, а фотографию Роберта в книжку Сайзвэ, который наблюдает за этой операцией, сначала незаинтересованно, но когда осознает, что натворил Бунту — с возрастающей тревогой. Закончив, Бунту демонстрирует дело своих рук Сайзвэ.
МУЖЧИНА (отрицательно мотая головой, взволнованно). О-о, не, не, не… нет, Бунту.
БУНТУ. Это шанс.
МУЖЧИНА. Не, не, не…
БУНТУ. Это твой единственный шанс!
МУЖЧИНА. Нет, Бунту! Что это значит? Что я, Сайзвэ Банси…
БУНТУ. Мертв.
МУЖЧИНА. Но я же не мертв, дружище.
БУНТУ. Мы сжигаем эту книжку… (настоящую книжку Сайзвэ)… и Сайзвэ Банси исчезает с лица земли.
МУЖЧИНА. А как же тот человек, которого мы бросили там, в переулке?
БУНТУ. Завтра наряд полиции обнаружит его. Обшарит карманы… Нет паспорта. Его кладут в морг. Через три дня никто его не опознаёт. Нищенские похороны за счет государства. Ящик закрыт.
МУЖЧИНА. А потом?
БУНТУ. Завтра я связываюсь с моим другом Норманом из „Фельтекса“. Он там большой начальник. Говорю ему о другом моем друге, Роберте Звелинзиме — книжка в порядке, — который ищет работу. Далее, ты топаешь со своей книжкой к белому человеку в некой конторе. На кого похож Роберт Звелинзима? На тебя! Кто получает пособие по пятницам? Ты, парень!
МУЖЧИНА. А как насчет Бюро по Трудоустройству, Бунту?
БУНТУ. Тебе не надо туда ходить. Этот малый получил разрешение устроиться на работу, Сайзвэ. Тебе нужно только явиться за пособием, там они свяжутся с Бюро по Трудоустройству, и их компьютер выдаст информацию: „Роберт Звелинзима имеет право устроиться на работу и остаться в городе.“
МУЖЧИНА. Я не хочу терять свое имя, Бунту.
БУНТУ. Ты хочешь сказать, что не желаешь расставаться со своим паршивым паспортом. Ты так любишь его, да?
МУЖЧИНА. Бунту, я не хочу терять свое имя.
БУНТУ (отходят от стола). Отлично. Я всего лишь пытался помочь тебе; как Роберт Звелинзима ты мог бы жить и работать в этом городе. Как Сайзвэ Банси?.. Начинай собирать вещи, дружище. Кинг-Вильямс-таун в ста пятидесяти милях, и не трать зря время! Уже завтра ты будешь там. Надеюсь, тебе это больше по душе.
МУЖЧИНА. Бунту…
БУНТУ. От родных просторов тебя отделяют всего сто пятьдесят миль.
МУЖЧИНА. Бунту!
БУНТУ. Может быть, еще лучше — подождать, пока тебя заграбастают. Романтика погони. А потом в поезд с почетным эскортом! Остроумная идея, а? Надеюсь, поезд будет не слишком переполнен. Я слышал, много народу вышвыривают отсюда к чертовой бабушке.
МУЖЧИНА. Бунту!..
БУНТУ. Возвращайся обратно! Садись на обочине трассы возле своего родимого пондока, вместе со всей семьей… клан Банси покидает… жизнь! Эй, это звучит неплохо. Глядя на пролетающие мимо машины и, как ты правильно заметил, выкашливая свои гниющие легкие, благодари Кискэновскую Программу.