Начальник Бредли работает кисточкой.
БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ. РАБОТАЮТ ЛЕНТОПРОТЯЖНЫЕ МЕХАНИЗМЫ.
(Стайлз смеется.) Удивительно, парень! Предупредительные средства после шести лет работы.
Затем другая банка с краской.
Ж-е-л-т-а-я л-и-н-и-я.
НЕ КУРИТЬ ЗДЕСЬ. ОПАСНО!
Потом еще банка.
З-е-л-е-н-а-я л-и-н-и-я.
Я заметил, чти эта линия очерчивала оштукатуренную секцию, где мы работали с крупными деталями и могли получить серьезные увечья. Этот мир чертовски опасен. Токарные станки! 0дна ошибка, и у тебя неприятности. Я смотрел и думал: Что же все-таки происходит? Когда зеленая линия была проведена, Начальник Бредли — о, Начальник Бредли! — появился с большим зеленым щитом, маленькой кисточкой и тюбиком белой краски.
БЕРЕГИТЕ ГЛАЗА.
И тут настал мой звездный час.
«Стайлз!»
«Да, сэр!»
(Начальник Бредли, с сильным африканским акцентом.) «Как сказать на вашем языке: берегите глаза?»
Это было нетрудно, парень!
«Куокра изи кусело замейло кулендаво.»[1]
«Не делай из меня дурака, Стайлз!»
«О, нет, сэр, что вы?»
Стайлз громко смеется.
«Тогда повтори по буквам… медленно.»
Хэй! Вот оно, мое мгновенье, парень. Главный мастер ползает на карачках, а Стайлз… стоит!
(Скрещивает руки на груди, склоняясь над воображаемой надписью.) «К-у-о-к-р-а…» Я шел рядом с красившим Начальником Бредди, а тот, вытирая пот, поминутно спрашивал: «Ты меня не дурачишь, а?!»
После чего зеленый щит водрузили на стену. Мы все стояли и любовались. Завод выглядел таким нарядным.
Третья стадия генеральной уборки.
«Стайлз!»
«Да, сэр!»
«Скажи ребятам, что они должны сейчас же пойти в душ и хорошенько помыться.»
О, как нам это было нужно! Душ, струи горячей воды… горячая вода, мыло… и это в четверг! До десяти, до перекура! Ух! Что творится на заводе? Парни спрашивали меня: Что происходит, Стайлз? Я отвечал: «Важная шишка приплыла из Америки, чтобы поглядеть на вас.» Когда мы закончили мытье, нам дали полотенца… Три сотни чернокожих, парень! Да все такие чистенькие, что прямо робость одолевала. Как молоденькие девушки перед зеркалом вертелись. Встали в очередь в Главный Склад сдавать спецодежду.
«Бросайте ее на пол.»
«Да, сэр.»
Новая спецодежда пришла, завернутая в целлофан. С иголочки, парень! Я всегда беру тридцать восьмой размер, но эта была вся сорок второго. Затем очередь в инструменталку… новехонькая сумка под инструмент, набор отверток, гаечные ключи, динамометрический ключ — все новое — а мне, поскольку я работал в опасной зоне с высокими температурами, дали асбестовый фартук и огнеупорные перчатки, такие же, как те, что я потерял год назад. Поверите ли, я вернулся на рабочее место, экипированный с ног до головы. Армстронг на Луне! Снова началось собрание. Главный мастер, Начальник Бредли, позвал меня.
«Стайлз!»
«Да, сэр!»
«Давай, переводи.»
«Слушаю, сэр.»
Стайлз ставит в центр стул. Начальник Бредли говорит с одной стороны, Стайлз переводит с другой.
«Скажи ребятам на своем языке, что нынче очень важный день в их жизни.»
«Джентльмены, этот старый дурак говорит, что нынче чертовски важный день в вашей жизни.»
Народ засмеялся.
«Они счастливы слышать это, сэр.»
«Скажи ребятам, что мистер Генри Форд Второй, владелец этого предприятия, едет к нам с визитом. Скажи им, что мистер Форд — большой начальник. Он владеет заводом и всем, что в нем есть.»
«Джентльмены, старый Бредли говорит, что Форд — большая сволочь. Он владеет всем в этом здании, а значит и вами.»
Из толпы раздается голос:
«Он еще большая сволочь, чем Бредли?»
«Они спрашивают, сэр, он еще главнее, чем вы?»
«Конечно… (сердито)… конечно. Он очень большой начальник. Он… (подбирая слова)… макулу[2] всех начальников.»
Мне это понравилось!
«Начальник Бредли говорит, что мистер Форд определенно главнее, чем он. Фактически, мистер Форд — бабушка всех начальников… вот, что он сказал мне.»
«Стайлз, скажи ребятам, что когда мистер Генри Форд войдет в цех, я хочу, чтобы все выглядели счастливыми. Мы медленно сбавим скорость линии, так, чтобы они могли петь и улыбаться во время работы.»
«Джентльмены, он говорит, что когда двери откроются, и войдет его бабушка, вы должны смотреть на нее, напялив на себя счастливые улыбки. А свои настоящие чувства засуньте куда подальше, братцы. И еще вы должны петь. Радостные песни прошлых дней, чтобы эти дураки, один из которых сейчас стоит рядом по мной, могли ни о чем не беспокоиться.» (Бредли.)