вернуться
Некоторые туманные упоминания о сакалиба в восточных источниках вызвали научные дискуссии, оставшиеся, впрочем, безрезультатными вследствие неясности материала. В 737 г., например, Марван Ибн Мухаммад, будущий омейядскнй халиф Марван II (745–750), совершил поход против хазар и разгромил поселения каких-то сакалиба [149, с. 207–208; 138, т. 8, с. 77–73]. А. Я. Гаркави поставил под сомнение весь рассказ, заметив, однако, что он может содержать крупицу истины — именно, что арабы столкнулись на поле боя со славянами, служившими хазарскому кагану [7, с. 41–43]. Й. Маркварт предположил, что Марван, перейдя Кавказские горы, направился на Дон, где столкнулся со славянами, признававшими власть кагана [540, с. 199]; впоследствии подобную идею высказал А. П. Новосельцев [377, с. 370–371]. Идентификация сакалиба со славянами вызвала, однако, резкую оппозицию А. Зеки Валиди Тогана, считавшего, что сакалиба следует в данном случае отождествить с тюркскими и финскими народами Поводжья [227, с. 307]. Сходного мнения придерживался и М. И. Артамонов [325, с. 220]. Между тем точно установить, кто имеется в виду, практически невозможно. Интерпретация Маркварта — Новосельцева представляется маловероятной, ибо арабский полководец совершенно не нуждался в том,
вернуться
Относительно даты странствий Харуна Ибн Йахйи в историографии выдвигались различные мнения. И. Маркварт полагал, что путешествие пришлось на 880–890 гг., ибо граф Бозон Вьеннскнй, которого, по мысли немецкого ученого, следует отождествить с упоминаемым у Харуна «царем бурджан» (под бурджаиами, которых Харун помещает между Римом и Францией, подразумеваются бургундцы), стал королем Бургундии в 880 г. [540, с. 207]. Это мнение, однако, было оспорено А. А. Васильевым, заметившим, что мусульманский путешественник мог называть маликом и графа. Васильев, в свою очередь, считал, что Харун путешествовал после 881 г., когда была освящена Новая церковь в Константинополе, фигурирующая, по всей вероятности, в его рассказе [612, с. 152]. На аналогии с византийской историей опирался и Г. Острогорский, по мнению которого отсутствие упоминаний о соправителе императора в рассказе Харуна свидетельствует, что пленник мог быть в Константинополе только в правление Александра (912–913) [570, с. 251–254]. Датировка Острогорского столкнулась с неприятием некоторых ученых; доводом против стало, например, то, что Харун Ибн Йахйа должен был писать раньше цитирующего его Ибн Ростэ, который составил свой трактат в самом начале X в. [547, с. XXII]. Большинство ученых склоняются к тому, что путешествие Харуна Ибн Йахйи
вернуться
Упоминание о сакалиба-христианах встречается также у ал-Бакри, который, впрочем, прямо не ссыпается на Харуна Ибн Йахйу и знает его, видимо, по выдержкам из других источников [232, с. 335]. В издании географии ал-Бакри А. Ван Лейвена и А. Ферре, которым я пользовался, имя правителя пишется как Б.силйус, но это, видимо, поправка издателей: Т. Ковальский отмечал, что рукописи трактата ал-Бакри, с которыми он работал, дают Б.с.бус [137, ар. текст, с. 6, прим. 15].
вернуться
Процитированные византийские авторы не сообщают дат. Г. Радойчич, специально исследовавший данную проблему, полагал, что сербы приняли христианство между 867 и 874 гг. [580, с. 255].
вернуться
При князе Петре Гойниковиче, правившем Сербией в конце IX — начале X в., т. е. в то время, когда путешествовал Харун Ибн Йахйа, Сербия признавала верховную власть Византии [351, с. 157].