Сакен наслаждался отдыхом в родном ауле на берегу реки Нуры. Позади волнующие встречи с родными и знакомыми, и жизнь вошла в привычную колею. Но Сакен в это лето не поехал в степь с ружьем. Он собрал своих молодых друзей, раздал каждому из них по тетради и дал задание: переписать все легенды и сказки, которые они слышали. А сам всерьез засел за книги и стихи.
Но мирные занятия поэзией были прерваны страшным известием. Германия начала войну против белого царя. Несколько дней аул гудел как улей. Обойдет ли их эта война стороной? Из Акмолинска пришли успокаивающие вести. Там пока все тихо. Затих и аул.
Между тем журнал «Айкай» напечатал стихотворение Сакена «Родина моя, аул мой». И на время это событие оттеснило для Сакена все другие.
Стихотворение, опубликованное в «Айкапе», прославило Сакена в родном ауле и вызвало у него новый приток поэтического вдохновения. Ни днем ни ночью не расстается он с бумагой и карандашом. И нет ему покоя от аульчан. Взрослые приходят с просьбой написать какое-нибудь прошение, посоветоваться, куда лучше определить детей учиться. Сверстники зовут на алтыоакан или на той.
И всюду он желанный гость — поэт, воспевший родной аул, рассказавший всем, как тоскливо ему жить на чужбине вдали от бескрайних степей.
А Сакен не выпускает из рук книжечку стихов Абая.
Великий поэт подсказал ему новые мысли, новые образы. И Сакен пишет стихотворение «Акын».
Как золото слова твои для умных, А для невежды — лишь холодный ветер; Он в мыслях не вынашивает думы, Чтобы народ мой повести к рассвету.Как вывести из тьмы отсталый народ? «О казахи мои, мой бедный народ!» — в этих грустных причитаниях вся жизнь" Абая. Неужели мы в самом деле беспомощный народ? Кто в этом виноват? Управители? Волостные? Наверное, и они. Но интеллигенты и вообще-то способны больше на разговоры. А у наших слова и вовсе расходятся с делом. Но есть ли вообще люди, которые могли бы руководить нами? Во всяком случае, это не баи, баи пекутся только о своем скоте, и нет им дела до народа, чьими руками создана вся земная красота.
У нищих ни двора и ни кола. Но есть у них мозолистые руки. Без них засохнет щедрая земля… Ты не постигнешь той земной науки. За правду можешь осудить меня, Но, повторяю, нет в тебе огня. Ты даже тем, что за душой имеешь, Распорядиться толком не умеешь.В этих строках нашли выход думы, мучившие его еще задолго до того, как он впервые взялся за перо. А разве не о том же думал Абай? Разве он не призывал свой народ к свету, знаниям. Ужели все дело в богатстве?
Бай до поры богат — пока цел его скот, Невежество богатством прикрывая. Но нищий в ноги баю не падет, Пока душа у нищего живая.Нет, бедняк богаче бая. Он не трясется над своими гуртами — у него их попросту нет.
Ты, Сакен, теперь уже по-новому видишь родной аул, внешне такой благополучный, а изнутри сотканный из противоречий, теперь бы ты не написал этих стихов — «Переезд на джайлау» и «Сладкий кумыс джайлау». Но поздно. Он уже послал одно из них в журнал «Айкал».
Сама жизнь подсказывала Сакену темы и настроения для стихов. Однажды он встретил круглого сироту-мальчика. Он жил где придется, кормился чем бог послал и готов был взяться за любую работу. Но ведь он только мальчик. И еще не умеет сдерживать слезы. Горькие слезы сиротства.
Кто же посочувствует тебе В том, что ты остался сиротой? Плачешь ты и смотришь на детей, Что веселой заняты игрой. Нет теперь таких средь мусульман, Что тебя могли бы приласкать. Не нуждался б в ласке мальчуган, Живы будь отец его и мать.Ну, допустим, что ребенок, оставшийся без отца и матери, живет тяжело, впроголодь, бесприютно, — кого это удивит. Но разве не сироты и те дети, которые, имея и отца и мать, вынуждены падать на колени перед баями. Иначе им не прокормиться. Сакену тогда казалось, что эта беда только его народа. Что казахи мало приспособлены к труду, разобщены и поэтому не могут идти в но-ГУ с другими народами. Но Сакен заблуждался. Он готов был обвинить казахскую молодежь в праздности, в нежелании учиться, овладевать ремеслами. Эти заблуждения были рождены болью за свой народ. И болью полны его стихи.
Он мечтает о человеке, просвещенном человеке, который встал бы во главе народа. Вот каким он должен быть:
Братом называли б человека, Если б он к единству звал народ. Если б он пресек все распри века, Бросив клич отчаянный: «Вперед!» Если б он, переборов невзгоды, Стать примером для людей сумел, Если бы он для счастия народа Жизни бы своей не пожалел.