тавим устыдиться древних песен и сказок. Тогда и начнётся у нас жизнь". Одно мне кажется несомненным. Дай всем этим современным "высшим учителям" разрушить старое общество и построить всё заново, то выйдет такой мрак, нечто грубое, слепое и бесчеловечное, что всё их здание рухнет под проклятиями". Антинациональное течение набрало такую силу и так овладело печатью, что истинным патриотам и коренным русским людям, понявшим, куда ведёт такой либерализм, потребовалось большое гражданское мужество. Успехи разрушительных тенденций можно объяснить тем, что интеллигенция со времён Петра была пропитана западным духом и не вполне обрусевшими элементами, а так же недостаточно развитым русским национальным самосознанием, обилием тайных и явных отщепенцев, готовых за чечевичную похлёбку продать даже родную мать. Вступивший на Престол Александр III Александрович 29 апреля 1881 года издал Манифест, основными принципами внутренней и внешней политики были: сохранять порядок и крепкую власть, соблюдать справедливость и экономию, возвратиться к иконно русским началам и повсеместно обеспечивать исконно русские интересы. 23 апреля 1906 года был утвержден Основной Государственный Закон: "Власти самодержавного Монарха" повиноваться не только за страх, но и за совесть Сам Бог повелевает", "… первенствующая и господствующая в Российской Империи вера есть христианская, православная, восточного исповедания". Шла тихая иноземная экономическая колонизация, особенно в западной и юго-западной частях России. Русский рынок заполнился иноземными фабрикантами, стремительно росли и множились иностранные общества для хищной эксплуатации природных богатств горной, металлургической и нефтяной промышленностей. Духовное пленение Руси, начавшееся в результате царствования Петра I, имело своим разлагающим источником новую столицу империи Санкт-Петербург, построенный в западном стиле, лишённым русских национальных традиций. Оттуда яд безверия, либерализма стал медленно распространяться, постепенно заражая всё русское общество. Интересы России были подчинены интересам Европы и протестантско-потребительской идеологии. И хотя Императоры, начиная с Павла I, верой и правдой служили России, не жалея себя и своей жизни, но спасти династию от гибели и саму Империю от разрушения они уже не могли. Появились политические партии. Когда-то ещё в Древнем Риме Тит Ливий воскликнул: "Борьба между партиями есть и всегда будет худшая беда для народа, чем война, голод, мор или любой другой гнев Бога!" 18 февраля 1905 года на имя министра внутренних дел А.Г. Булыгина поступил высочайший рескрипт, возвещавший о намерении правительства созвать выбранных от народа представителей в законосовещательное собрание. Государь, памятуя, каким путём Святая Русь вышла из великой Смуты в 1613 году и о роли патриарха, решился на жертвенный шаг, который мог оказаться спасительным для русского народа и всей России. Сергей Нилус описал историю, случившуюся в разгар русско-японской войны, со слов одного архиерея: "по завершении зимней сессии члены Святейшего Синода во главе с Петербургским митрополитом Антонием (Вадковским) по традиции были приняты Государем. На этой встрече Государь предложил себя в патриархи, но все промолчали". Многие промолчали не случайно. У них был определённый план действий, вероятно, имеющий поддержку в правительственных верхах. По воспоминаниям князя Жевахова, который писал: "Когда же идею восстановления патриаршества враги церкви вкладывали мысль о разрыве Церкви с государством, когда мечтали создать в лице патриарха оппозицию Самодержавной власти и опору своим революционным вожделениям, тогда против восстановления патриаршества возражали не только те, кто видел в нём путь к восточному папизму, но и прежде всего самые наицерковные люди. В предреволюционное время натиск на Самодержавную (Царскую) Россию вели не только пиджаки и мундиры, но и смиренные рясы, а этим последним патриарх был нужен лишь для опоры их революционных замыслов и вожделений. И действительно, революция в России явила всему миру не только новомученников российских, но и целую портретную галерею революционеров, облечённых высоким саном пастырей и архиереев Церкви". (Жевахов Н.Д. Воспоминания обер-прокурора св. Синода князя Н.Д. Жевахова: В 2-х т. Мюнхен: Новый Сад, 1923–1928.Т.2: Март 1917 г. — январь 1920 г. гл.52.) Разномыслие и разночувствие между Царём и русским обществом произошло из-за различий в понимании существа царской власти и её прерогатив в России, начало которых наблюдалось с упразднением патриаршества и передачи его полномочий государственной структуре — Синоду. Проблемы "абсолютизма" или конституционного ограничения и правового, не могло существовать, так как власть была Самодержавной по своей природе Царской власти, которая утверждалась в Миропомазании; Самодержец ограничен лишь Законом Божиим, он — Божий слуга, в этом государственные принципы Святой Руси получили самое яркое и глубокое выражение. Кто не понимает, что такое "Православие", тот не может понять и того, что такое Русский Царь, только он один нёс ответственность перед Богом за судьбы Русского народа. Монархия как абсолютное единовластие являлось для России "царским путём" и этот путь был для неё спасительным. Христианская история выработала идеал Царя, который не просто управлял своей Империей и начальствовал над гражданами, но являлся высочайшим духовным примером для всех подданных. Историческое наименование "Святая Русь" получила от Византии при Крещении и этим названием подчёркивается особая степень веры и благочестия, которым были проникнуты все слои общества — от высшей аристократии до общественных низов. Народ осознавал себя не иначе как гражданами Святой Руси и это мироощущение было вплоть до Петровских реформ, которые становятся новой точкой отсчёта для русской истории. Простой русский человек сохранял веру предков, кровью своей народ наш не однажды запечатлевал крепость духа и веру православную. "Русский Царь являлся священным лицом, преемным носителем особой силы благодати Святого Духа, которая действовала через Него и удерживала распространение зла. Царская власть, имея в своих руках способ удерживать движения народные и держась сама начал христианских, она не давала антихристу развернуться и помешать ему действовать в его духе, не попустит народу уклониться от них, будет сдерживать его". По мнению русского духовного философа К.Н. Леонтьева (в письме к В.В. Розанову 30.7.1891). "Для задержания народов на пути антихристианского прогресса, для удаления срока пришествия антихриста необходима сильная царская власть. Для того же, чтобы эта царская власть была долго сильна, не только не нужно, чтобы она опиралась прямо и непосредственно на простонародные толпы, своекорыстные, страстные, глупые, подвижные, легко развратимые; но напротив того — необходимо, чтоб между этими толпами и Престолом Царским возвышались прочные сословные ступени; необходимы боковые опоры для здания долговечного монархизма…, счастливо то государство, где народные толпы ещё не смеют, где они не в силах уничтожить эту неравноправность, если бы и не желали её терпеливо переносить. Самой земной Церкви, самому спасению наибольшего числа христианских душ, нужен могучий царь, который в силах надолго задержать народные толпы на пути к безверию и разнородному своеверию и мог таким косвенным путём способствовать личному, загробному спасению многих душ, чтобы, заботясь прямо о силе земного христианского государства, мог этим косвенным действием увеличивать число избранных и для небесного царства". Чтобы русскому народу действительно быть надолго тем народом "богоносцем", от которого ждал так много наш пламенный народолюбец Фёдор Достоевский, — "он должен быть ограничен, привинчен, отечески и совестливо стеснён. Не надо лишать его тех внешних ограничений и уз, которые так долго утверждали и воспитывали в нём смирение, покорность. Эти качества составляли его душевную красу и делали его истинно великим и примерным народом. При меньшей свободе, при меньших порывах к равенству прав будет больше серьёзности, а при большей серьёзности будет гораздо больше и того истинного достоинства в смирении, которое так его красят. Без строгих и стройных ограничений, без нового и твёрдого расслоения общества, без всех возможных настойчивых и неустанных попыток к восстановлению расшатанного сословного строя нашего, — русское общество, помчится ещё быстрее всякого другого по смертному пути всесмешения и кто знает? — подобно евреям, не ожидавшим, что из недр их выйдет Учитель Новой Веры, и мы неожиданно, из наших государственных недр, сперва безсословных, а потом безцерковных или уже слабо-церковных, родим того самого антихриста, о котором говорили духовные писатели. Для замедления всеобщего предсмертного анархического и безбожного уравнения необходим могучий Царь, сильный, то есть и страшен, и любим, — необходима прочность строя, меньшая переменчивость и подвижность его; необходима устойчивость психических навыков у миллионов подданных его; для устойчивости психических навыков необходимы сословия и крепкие общины, что и было изначально в русском обществе". Россия, Историческая Россия, Имперская встаёт перед нами, прежде всего, как Великая Россия, но возникла и в