или конституционного ограничения и правового, не могло существовать, так как власть была Самодержавной по своей природе Царской власти, которая утверждалась в Миропомазании; Самодержец ограничен лишь Законом Божиим, он — Божий слуга, в этом государственные принципы Святой Руси получили самое яркое и глубокое выражение. Кто не понимает, что такое "Православие", тот не может понять и того, что такое Русский Царь, только он один нёс ответственность перед Богом за судьбы Русского народа. Монархия как абсолютное единовластие являлось для России "царским путём" и этот путь был для неё спасительным. Христианская история выработала идеал Царя, который не просто управлял своей Империей и начальствовал над гражданами, но являлся высочайшим духовным примером для всех подданных. Историческое наименование "Святая Русь" получила от Византии при Крещении и этим названием подчёркивается особая степень веры и благочестия, которым были проникнуты все слои общества — от высшей аристократии до общественных низов. Народ осознавал себя не иначе как гражданами Святой Руси и это мироощущение было вплоть до Петровских реформ, которые становятся новой точкой отсчёта для русской истории. Простой русский человек сохранял веру предков, кровью своей народ наш не однажды запечатлевал крепость духа и веру православную. "Русский Царь являлся священным лицом, преемным носителем особой силы благодати Святого Духа, которая действовала через Него и удерживала распространение зла. Царская власть, имея в своих руках способ удерживать движения народные и держась сама начал христианских, она не давала антихристу развернуться и помешать ему действовать в его духе, не попустит народу уклониться от них, будет сдерживать его". По мнению русского духовного философа К.Н. Леонтьева (в письме к В.В. Розанову 30.7.1891). "Для задержания народов на пути антихристианского прогресса, для удаления срока пришествия антихриста необходима сильная царская власть. Для того же, чтобы эта царская власть была долго сильна, не только не нужно, чтобы она опиралась прямо и непосредственно на простонародные толпы, своекорыстные, страстные, глупые, подвижные, легко развратимые; но напротив того — необходимо, чтоб между этими толпами и Престолом Царским возвышались прочные сословные ступени; необходимы боковые опоры для здания долговечного монархизма…, счастливо то государство, где народные толпы ещё не смеют, где они не в силах уничтожить эту неравноправность, если бы и не желали её терпеливо переносить. Самой земной Церкви, самому спасению наибольшего числа христианских душ, нужен могучий царь, который в силах надолго задержать народные толпы на пути к безверию и разнородному своеверию и мог таким косвенным путём способствовать личному, загробному спасению многих душ, чтобы, заботясь прямо о силе земного христианского государства, мог этим косвенным действием увеличивать число избранных и для небесного царства". Чтобы русскому народу действительно быть надолго тем народом "богоносцем", от которого ждал так много наш пламенный народолюбец Фёдор Достоевский, — "он должен быть ограничен, привинчен, отечески и совестливо стеснён. Не надо лишать его тех внешних ограничений и уз, которые так долго утверждали и воспитывали в нём смирение, покорность. Эти качества составляли его душевную красу и делали его истинно великим и примерным народом. При меньшей свободе, при меньших порывах к равенству прав будет больше серьёзности, а при большей серьёзности будет гораздо больше и того истинного достоинства в смирении, которое так его красят. Без строгих и стройных ограничений, без нового и твёрдого расслоения общества, без всех возможных настойчивых и неустанных попыток к восстановлению расшатанного сословного строя нашего, — русское общество, помчится ещё быстрее всякого другого по смертному пути всесмешения и кто знает? — подобно евреям, не ожидавшим, что из недр их выйдет Учитель Новой Веры, и мы неожиданно, из наших государственных недр, сперва безсословных, а потом безцерковных или уже слабо-церковных, родим того самого антихриста, о котором говорили духовные писатели. Для замедления всеобщего предсмертного анархического и безбожного уравнения необходим могучий Царь, сильный, то есть и страшен, и любим, — необходима прочность строя, меньшая переменчивость и подвижность его; необходима устойчивость психических навыков у миллионов подданных его; для устойчивости психических навыков необходимы сословия и крепкие общины, что и было изначально в русском обществе". Россия, Историческая Россия, Имперская встаёт перед нами, прежде всего, как Великая Россия, но возникла и выросла эта Россия, как Святая Русь, в которой жизнь государства и общества, жизнь отдельной личности и семьи, от Царя до крестьянина, была неотрывна от жизни Церкви. Начиная с Петра, Россия всё сильнее обмирщалась. Церковь не уходила из русской жизни, но она постепенно, с какой-то неотвратимой последовательностью оттеснялась от разных сторон русской действительности. Пока во главе Великой России стоял Царь, Россия содержала в себе элементы Святой Руси. Чем явственнее сказывалось расхождение с Церковью русской общественности, русской государственности, тем явственнее в личности Царя обозначались черты Святой Руси. В те страшные годы произошла моральная трагедия, обусловленная неспособностью русского образованного общества уразуметь духовную красоту и нравственную высоту своего Царя, оценить его личность. Причина поистине потрясающей отчуждённости между Православным Царём и уходящей от Православия Россией была в состоянии умов тогдашней России, начиная с Петра I, часть общества раболепно за образец приняли мысли запада, отказавшись от своей истории, своей самобытности и избранности Божией — произошло культурное одичание части просвещённого русского общества. С глубокой скорбью воспринимал направление умов современного ему общества великий русский поэт и патриот Михаил Юрьевич Лермонтов, который предвидел возможные события и предостерегал своих соотечественников: "Настанет год, России чёрный год, / Когда царей корона упадёт, / Забудет чернь к ним прежнюю любовь, / И пища многих будет смерть и кровь…"