«От Господа Бога вручена нам власть царская над народом нашим, перед Престолом Его мы дадим ответ за судьбы державы Российской". «Я питаю твёрдую, абсолютную уверенность, что судьба России, моя судьба и судьба моей семьи находятся в руке Бога, поставившего меня на место, где я нахожусь. Чтобы ни случилось, я склоняюсь перед Его волей с сознанием того, что у меня никогда не было иной мысли, чем служить стране, которую Он мне вверил» — слова Царя-Мученика Николая. «Кто построил основание свое на камне веры, тот при реках скорбей и при бурях искушений не падёт», — прп. Ефрем Сирин. Государь, как человек церковно-верующий, сознавал себя Помазанником и Царём в том высоком и ответственном понимании этих обозначений, которые присущи учению Церкви. В наши времена многие народы мало знают отношение царств человеческих к царству Божию, и, что особенно странно и достойно сожаления и ужаса, — мало знают это народы христианские. Мало знают, не потому чтоб не могли знать, но потому что не хотят знать, и стремящиеся быть мудры между всеми, с пренебрежением отвергают доказанное и признанное древнею мудростью, освященное и утвержденное Божественною властью; им не нравится старинное построение Государства на основании благословения и закона Божия; они думают сами гораздо лучше воздвигнут здание человеческих обществ в новом вкусе, на песке народных мнений, поддерживать его бурями бесконечных распрей. В такие времена особенно нужно напоминать себе и крепко содержать в памяти оправданное судьбой отечества нашего, преданное нам от предков наших, или лучше сказать — от пророков Божиих, то учение, что владеет Вышний царством человеческим, что Господне есть царствие и Той обладает языки. Если бы этой истины и не открыло нам слова Божие: мы могли бы найти ее в общем составе наших познаний о Боге Творце и Промыслителе. Так как Бог есть Творец вещественного мира и мира духовного: то без сомнения, Он есть и Промыслитель как того, так и другого мира. И если примышление Божьего требует мир вещественный, движимый необходимостью законов при сотворении в него внедрённых: то тем более требует его мир духовный. А как благоустроение и охранение общества человеческого преимущественно зависит от верховной над ним власти: то и оказывается необходимым, чтоб промышление Божие преимущественно сосредоточено было над верховною властью, чтоб владел Вышний царством человеческим. Но вспомним предисторию, которая привела к трагическим последствиям. В результате двух реформ Алексея Михайловича и его сына Петра, соборное тело России оказалось разрушено. Была нарушена симфония светской и духовной власти. Патриаршество было заменено государственной структурой Синодом, прежде законодателем был Бог, а теперь — человек и его разум, российская государственность приобрела все характерные черты западного цезаро-папизма. Земские соборы были упразднены. Реформы Петра открыли дорогу к высшим государственным должностям иностранцам. На Русь хлынули искатели приключений и авантюристы. Пришло другое просвещение: прежде целью было небо, душа и жизнь вечная, теперь — плоть, земля, её блага. Была утрачена сакральность власти, связь власти с народом. Пётр I установил в России крепостное право по западному образцу. В стране внедрялись иностранные традиции, появилась либеральная интеллигенция и чиновничья бюрократия — главные разрушители исторической России. "Революционная перестройка" Петра поощряла разгул, разврат, воровство и тяжёлый гнёт крестьян. Двор утопал в роскоши, а народ и земля Русская были нищими сиротами. Император Александр II в 1861 году отменил крепостное право. Ф.М. Достоевский в своём "Дневнике" (1879 г.) писал: "Одна из характерных черт русского либерализма — страшное презрение к народу. Русскому народу ни за что в мире не простят желания быть самим собой. Все черты народа осмеяны и преданы позору. Для либерала, что проживает за границею, русский народ — косная масса, немая, глухая, устроенная лишь для платежей податей. Западные наши либералы — партия, готовая к бою против народа. Она гнушается идеей солидарности властей и простого мужика. Русскому, который хочет стать настоящим европейцем, нельзя не сделаться в то же время естественным врагом России. По сути, ненавидят и бьют свою мать. Более того — либералы наши западные, борясь за свободу, опутали себя своими идеями, как верёвками. А когда надо высказать свободное мнение, они трепещут — а либерально ли выйдет? А похвалят ли в Европе? И выкидывают наши западники такие коленца, что и самому страшному деспотизму, и насилию не придумать. Нашему либералу кажется: "Мы выучим народ грамоте, обольстим его Европой, заставим устыдиться древних песен и сказок. Тогда и начнётся у нас жизнь". Одно мне кажется несомненным. Дай всем этим современным "высшим учителям" разрушить старое общество и построить всё заново, то выйдет такой мрак, нечто грубое, слепое и бесчеловечное, что всё их здание рухнет под проклятиями". Антинациональное течение набрало такую силу и так овладело печатью, что истинным патриотам и коренным русским людям, понявшим, куда ведёт такой либерализм, потребовалось большое гражданское мужество. Успехи разрушительных тенденций можно объяснить тем, что интеллигенция со времён Петра была пропитана западным духом и не вполне обрусевшими элементами, а так же недостаточно развитым русским национальным самосознанием, обилием тайных и явных отщепенцев, готовых за чечевичную похлёбку продать даже родную мать. Вступивший на Престол Александр III Александрович 29 апреля 1881 года издал Манифест, основными принципами внутренней и внешней политики были: сохранять порядок и крепкую власть, соблюдать справедливость и экономию, возвратиться к иконно русским началам и повсеместно обеспечивать исконно русские интересы. 23 апреля 1906 года был утвержден Основной Государственный Закон: "Власти самодержавного Монарха" повиноваться не только за страх, но и за совесть Сам Бог повелевает", "… первенствующая и господствующая в Российской Империи вера есть христианская, православная, восточного исповедания". Шла тихая иноземная экономическая колонизация, особенно в западной и юго-западной частях России. Русский рынок заполнился иноземными фабрикантами, стремительно росли и множились иностранные общества для хищной эксплуатации природных богатств горной, металлургической и нефтяной промышленностей. Духовное пленение Руси, начавшееся в результате царствования Петра I, имело своим разлагающим источником новую столицу империи Санкт-Петербург, построенный в западном стиле, лишённым русских национальных традиций. Оттуда яд безверия, либерализма стал медленно распространяться, постепенно заражая всё русское общество. Интересы России были подчинены интересам Европы и протестантско-потребительской идеологии. И хотя Императоры, начиная с Павла I, верой и правдой служили России, не жалея себя и своей жизни, но спасти династию от гибели и саму Империю от разрушения они уже не могли. Появились политические партии. Когда-то ещё в Древнем Риме Тит Ливий воскликнул: "Борьба между партиями есть и всегда будет худшая беда для народа, чем война, голод, мор или любой другой гнев Бога!" 18 февраля 1905 года на имя министра внутренних дел А.Г. Булыгина поступил высочайший рескрипт, возвещавший о намерении правительства созвать выбранных от народа представителей в законосовещательное собрание. Государь, памятуя, каким путём Святая Русь вышла из великой Смуты в 1613 году и о роли патриарха, решился на жертвенный шаг, который мог оказаться спасительным для русского народа и всей России. Сергей Нилус описал историю, случившуюся в разгар русско-японской войны, со слов одного архиерея: "по завершении зимней сессии члены Святейшего Синода во главе с Петербургским митрополитом Антонием (Вадковским) по традиции были приняты Государем. На этой встрече Государь предложил себя в патриархи, но все промолчали". Многие промолчали не случайно. У них был определённый план действий, вероятно, имеющий поддержку в правительственных верхах. По воспоминаниям князя Жевахова, который писал: "Когда же идею восстановления патриаршества враги церкви вкладывали мысль о разрыве Церкви с государством, когда мечтали создать в лице патриарха оппозицию Самодержавной власти и опору своим революционным вожделениям, тогда против восстановления патриаршества возражали не только те, кто видел в нём путь к восточному папизму, но и прежде всего самые наицерковные люди. В предреволюционное время натиск на Самодержавную (Царскую) Россию вели не только пиджаки и мундиры, но и смиренные рясы, а этим последним патриарх был нужен лишь для опоры их революционных замыслов и вожделений. И действительно, революция в России явила всему миру не только новомученников российских, но и целую портретную галерею революционеров, облечённых высоким саном пастырей и архиереев Церкви". (Жевахов Н.Д. Воспоминания обер-прокурора св. Синода князя Н.Д. Жевахова: В 2-х т. Мюнхен: Новый Сад, 1923–1928.Т.2: Март 1917 г. — январь 1920 г. гл.52.) Разномыслие и разночувствие между Царём и русским обществом произошло из-за различий в понимании существа царской власти и её прерогатив в России, начало которых наблюдалось с упразднением патриаршества и передачи его полномочий государственной структуре — Синоду. Проблемы "абсолютизма"