В другом свидетельстве, где сформулировано несколько иначе, мы можем прочесть:
«Я спрашивал себя, было ли так необходимо идти до конца, перерезая последнюю нить, что связывала меня с жизнью и, отождествляя себя с Сатаной, прорываться к окончательному освобождению… Этот вопрос пронизывал мой дух, но у меня не было времени найти на него ответ самостоятельно, поскольку я низвергался в бездну со всевозрастающей скоростью. Если еще до этого момента я испытывал какие-либо физические или умственные «сожаления», то теперь я знал, что это слово имеет смысл исключительно в профаном мире, а здесь реально лишь одно: знание наивысшего блаженства и добровольный отказ от него. Это похоже на то, как если бы я написал два очевидно противоречащих друг другу слова, но во время моего низвержения в бездну, это был несомненно я, кто отрекался от вечного блаженства, преодолевая и жертвуя возможностью моей победы, и даже, что еще правдоподобней, что моя воля Свободного Человека не одобрила этого отречения и испытывала от этого тяжкие страдания… Мои Братья, Преподобные Воины Золотой Стрелы, скажут: «Свободный Человек в тебе был Сатаной, и Он желал вечной радости, но ты, Вольноотпущенник, ты решил по-другому, поскольку ты был не только Сатаной, но и Тем, кто жив, будучи самой Жизнью.» Мои Братья правы, и теперь и я вслед за ними могу сказать: «Сатана не в силах одолеть Бога, не будучи Его Сыном… Сущность Отца продолжается в Сыне, вот почему поздние вещи пребывают в ранних, и Он никогда не сможет полностью освободить себя от видимой Вселенной с которой сражается вечно. Те, кто говорят «Бог», говорят «Жизнь», и Жизнь воображает и создает формы, каждый раз одни и те же, бесконечно их обновляя. Форма есть тюрьма для духа, но пока дух жив, побег невозможен. Дух исходит из Жизни, вот в чём несчастье.»
Другой победитель говорит следующее:
«Теперь это мой новый закон: Я больше не гоняюсь за земными химерами, но я буду всячески поощрять всех тех, кто ещё страдает такими причудами, и если я доживу до Зари Третьей Части, я сделаю тоже самое, что и Моисей: Я провожу избранный народ до града обетованного, но сам не переступлю порога… потому что теперь я знаю: успеха в бренном мире достигает лишь тот, кто держит только один глаз открытым, тот глаз, что может узреть лишь видимое. Иные, кто видит полную Правду, держат открытыми оба глаза, не верят в утопии, без которых человеческая жизнь была бы вялой. Но теперь эта вялость порождает смерть и она не может никого освободить. Потому необходимо стремиться попасть в число инициируемых во что бы то ни стало, без страха пополнить ряды мятежников, увеличив тем самым Армию Сатаны[104]… Слава сему грозному Нет[105] и этой невыразимой Печали![106]
104
Нагловская применяет здесь бинарные понятия, такие как Тьма и Свет или Инь и Янь в Даосизме. Одна часть, что относится в ее терминологии к «сатанинскому» вечно противостоит проявленной физической экзистенции, стремясь к чисто духовному трансцендентному существованию. Другая часть, именуемая Богом, а также Жизнью по Нагловской, репрезентирует волю к жизни, которая сильнее воли к смерти, по этой причине мы находимся здесь. «Армия Сатаны» здесь все те, кто старается восстать против «красной реки животной жизни» и которую правильнее было бы назвать «Армией Трансцендентности».
105
«Нет» здесь означает сексуальный контроль и контроль над воспроизводством. Если бы этим принципы получили широкое распространение, это привело бы к открытию новых направлений человеческого развития и помогло бы разрешить многие проблемы, стоящие перед ним.
106
Это сожаление, испытываемое возрожденными к жизни кандидатами, которые предпочли пребыванию в вечной радости чистого духовного существования добровольное возвращение к жизни во плоти в физическом мире. В этих «Нет», что есть «черное» (противостоящее Жизни в пользу чистого, внетелесного нефизического существования) и в этой эта Печали, что есть «белое» (произошедшая от воли к жизни) мы имеем баланс двух частей Божественного, и потому Нагловская провозглашает славу им обоим в одной фразе.