– Ребята, – сказал Риордан низким голосом, – вы не могли найти меня, потому что, узнав об увольнении, я сразу направился в офис компании. У меня не было времени собрать собрание, но я хочу, чтобы вы знали, что профсоюз сразу занялся этим вопросом. – Раздались одобрительные возгласы, люди смущенно поглядывали друг на друга. – Я хочу поблагодарить Тома Дентона за то, что он собрал вас в этом зале. Это значит, что Том Дентон, как и каждый из вас, понимает, что профсоюз ему друг.
Том покраснел, потому что вновь раздались одобрительные возгласы.
– Я целый день сражался с руководством, – продолжал Риордан, – и добился некоторых уступок. – Раздались оглушительные аплодисменты. Улыбаясь, Риордан поднял руку. – Не спешите радоваться, ребята. Как я сказал, мне удалось заставить их немного отступить, но это только начало, они обещали встретиться со мной в следующем месяце.
– Они примут нас назад? – спросил Том.
Риордан посмотрел на него и снова повернулся к толпе.
– Руководство согласилось вернуть назад десять человек, уволенных на этой неделе. В следующем месяце они примут еще десять человек.
Тревожная тишина повисла в зале, люди нервно переглядывались.
– Но ведь было уволено более пятидесяти человек, – громко сказал Том. – Что значит возвращение десяти человек из пятидесяти?
– Это только начало, Том, – ответил Риордан, – не все сразу.
– Почему? – горячо воскликнул Том. – Ведь уволили-то нас всех сразу.
– Это к делу не относится. Если у компании плохо идут дела, она имеет право увольнять работников.
– Это мы знаем, но мы протестуем против того, каким образом это было сделано. Они не учли стаж, хотя это оговорено в соглашении с профсоюзом. Они уволили тех, кто получал шестьдесят пять центов, и оставили тех, кто получает пятьдесят пять.
– Знаю, – сказал Риордан. Голос его стал жестче. – Но ведь они согласились для начала принять обратно десять человек. Это лучше, чем всем пятидесяти оказаться на улице. – Риордан обратился к толпе: – Десять из вас вернутся на работу, возможно, в следующем месяце, еще десять. Это лучше, чем ничего. Этой забастовкой вы не нанесете никакого ущерба компании. Они сказали, что если будет забастовка, то они только сэкономят деньги.
– Я думаю, нам надо согласиться, – раздался голос из толпы. – Риордан прав, лучше пусть работают десять человек, чем никто.
– Нет! – гневно воскликнул Том, поднимаясь на ноги. – Компания должна принять всех, у нас у всех одинаковые права.
Риордан хрипло рассмеялся.
– Вы слышали, парни? Может быть, вам больше по душе снижение заработной платы?
Толпа загалдела.
– Лично я предпочитаю снижение заработной платы, чем увольнение пятидесяти человек, – сказал Том.
Риордан посмотрел на него, на этот раз в его глазах уже не было дружелюбия. Он был зол с того самого момента, когда ему позвонил управляющий кадрами и посоветовал отправиться на это собрание. Звонок застал его в самый неподходящий момент. Он вылез из кровати и, чертыхаясь, стал натягивать одежду.
– Что случилось, сладкий мой? – спросила женщина.
– Эти чертовы кондукторы собрались в зале и подбивают ребят на забастовку.
– Но этого нельзя допустить, – озабоченно воскликнула любовница Риордана. – Ты ведь обещал компании, что неприятностей не будет.
– Их и не будет, – хрипло ответил он. – Никто не сможет заставить Риордана нарушить слово.
Когда он подъехал к зданию профсоюза, злость уже улеглась, но сейчас снова проснулась. Мало того, что ему предстояло серьезное объяснение с женой по поводу того, где он провел субботний вечер, так он, к тому же, был испорчен по прихоти глупых кондукторов и вагоновожатых.
Риордан повернулся к толпе.
– Я предлагаю решить этот вопрос прямо сейчас. Или десять человек возвращаются на работу, или вы объявляете забастовку.
– Подожди минутку, – запротестовал Том.
– Твое предложение уже отклонили, – крикнул Риордан и поднял руку. – Кто за то, чтобы десять человек вернулись на работу, поднимите руку.
Руки подняли почти девяносто человек.
– Кто против?
Кроме Тома, руки подняли еще несколько человек.
– Большинство за. А теперь, парни, возвращайтесь домой к своим женам. В понедельник я сообщу вам, кто будет восстановлен на работе.
Люди начали медленно выходить из зала. Том посмотрел на Риордана, но тот отвел взгляд и, скрывшись в своем кабинете, взялся за телефон.
Том медленно направился к двери. Несколько парней глянули на него и заспешили к выходу, словно боялись столкнуться с ним. Том обернулся, Риордан продолжал разговаривать по телефону.
Ночь была ясной и светлой, с залива дул легкий теплый ветерок. Том задумчиво брел по улице. Его не будет среди тех десяти счастливчиков, которых восстановят на работе. В этом он был уверен, он видел злость в глазах Риордана. Том завернул за угол и пошел в направлении автостоянки. На темной улице ему встретились двое мужчин, один из них остановился.
– Спички есть? – спросил он.
– Есть, – ответил Том и полез в карман. Работы у него уже не было, но спички пока были. Он достал коробок. Внезапно посуровевшие глаза мужчины и звук шагов за спиной были слишком запоздалым предупреждением. Том получил сильный удар в затылок и рухнул на колени. Он потянулся вперед, пытаясь ухватить за ноги мужчину, стоявшего перед ним. Мужчина выругался и пнул его ногой в пах.
Том скорчился от боли и упал на спину, стукнувшись головой о тротуар. Сознание едва теплилось в нем, но он чувствовал, как его избивают. Он скатился с тротуара в канаву. Чья-то рука полезла к нему в карман и ухватила конверт с жалованием. Том предпринял слабую попытку схватить руку.
– Нет, – взмолился он, – пожалуйста, не забирайте. Это мое жалование. Последнее, что у меня есть.
Мужчина хрипло рассмеялся и нанес ему по голове последний удар. Том видел приближающийся к лицу тяжелый ботинок, но уклониться не было сил. В глазах сверкнул яркий взрыв, и, перевернувшись, он уткнулся лицом в грязь. Сквозь боль он услышал журчание воды в канаве и тихонько пошевелил головой. Начал накрапывать дождь.
Том с трудом поднялся на четвереньки, потом на ноги. Избитое тело ныло. Он едва стоял и, чтобы не упасть, ухватился за фонарный столб. Фонарь мигнул и погас, уже почти наступило утро. Недалеко от того места, где он стоял, Том увидел в канаве свою синюю кондукторскую фуражку. Медленно опустившись на колени, он достал ее, вытер пальто и побрел к перекрестку. В витрине аптеки имелось зеркало, и он остановился перед ним, разглядывая себя.
Форма была грязной и рваной, галстук сбился, пуговицы на рубашке отлетели. Поднеся руку к лицу, он ощупал его. Нос распух, один глаз побагровел, кончик языка уперся в острые края сломанных зубов. Он стоял словно в отупении, но постепенно смысл происшедшего стал доходить до него. Это была работа Риордана, Том был уверен в этом. Вот почему Риордан кинулся к телефону, когда он выходил из зала.
Том вдруг понял, что уже никогда не сможет вернуться на прежнюю работу. Риордан проследит за этим. Он стоял и смотрел на себя в зеркало, а по щекам текли слезы. Все было плохо. Все. Теперь у него не было ни работы, ни денег. А хуже всего, что об этом предстояло сообщить жене.
Она не поверила, что он не был пьян. И самое смешное заключалось в том, что в тот вечер он выпил всего один стакан пива.
4
– Ты опять собираешься целый день сидеть с газетой и размышлять, какая работа тебе лучше всего подходит? – ехидно спросила Элен Дентон.
Она с мрачным видом заворачивала в вощеную бумагу завтрак для Дженни. Том промолчал и снова уставился в газету. В этот момент в комнату вошла Дженни.
– Доброе утро, – весело сказала она.
– Доброе утро, – с улыбкой ответил отец, – как себя чувствует сегодня мой медвежонок?