Макс лежал тихо, наблюдая за догорающей свечой. Наконец она погасла, и барак погрузился в темноту. С соседних нар послышался ласковый голос Майка:
— Как ты себя чувствуешь, малыш?
— Все в порядке.
— Дай я докурю.
Макс протянул окурок. Лицо Майка осветилось, когда он затянулся:
— Не беспокойся, малыш, — в голосе его чувствовалась уверенность. — Теперь, когда свеча погасла, они придут. Этот дурень не понимает, что женщина показывает себя настолько, насколько ей хочется этого.
Через минуту дверь открылась и в барак стали заходить женщины. Они входили молча, их присутствие выдавал только шорох босых ног. Макс повернулся, чтобы разглядеть, кто подойдет к нему, но видны были только тени, растворяющиеся в темноте. Вдруг на лицо ему опустилась рука.
— Ты молодой или старый, — раздался шепот.
— Молодой, — шепнул он в ответ.
Она нашла его руки и прижала к своим щекам. Макс стал нежно гладить ее по лицу. Кожа у нее была мягкая и теплая, он почувствовал, как от его прикосновения задрожали ее губы.
— Хочешь, я останусь с тобой? — прошептала она.
— Да.
Она легла на нары и прижала его голову к своей груди. Макс почувствовал, как тепло разливается по всему телу.
Где-то в конце барака послышался нежный, плачущий мужской голос:
— Дорогая, моя дорогая жена, как я скучал без тебя. Макс поцеловал женщину в губы и ощутил соленоватый привкус слез. Он понял, что она тоже услышала эти слова. Он закрыл глаза. Как объяснить ей то, что он чувствовал? Как объяснить, что она принесла в этот барак доброту и любовь?
— Спасибо, — с благодарностью прошептал Макс. — Спасибо, спасибо, спасибо.
На четвертый день их работы на поле к нему подошел Ривз.
— Мне надо с тобой поговорить, — быстро сказал он. — Никак не мог выбрать момент, этот черномазый все время крутится рядом. У меня есть лодка.
— Что?
— Тише, — сердито оборвал его Ривз. — Все готово. Через день после того, как мы вернемся в тюрьму, она будет стоять под кипарисами с южной стороны.
— Как тебе это удалось?
— Я договорился со своей девчонкой.
— Думаешь, не обманет?
— Уверен, что нет. Всем этим девкам надо только одно. Я пообещал, что возьму ее с собой в Новый Орлеан, если она поможет мне бежать. Так что лодка будет на месте. Мы спрячемся, пока они не перестанут искать нас, — сказал Ривз и отошел.
Вечером за ужином к нему подсел Майк.
— Теперь, когда у Ривза есть лодка, ты уйдешь с ним? — спросил вдруг Майк.
— Ты уже и об этом знаешь?
— В таком месте не бывает секретов, — усмехнулся Майк.
— Я еще не решил, — ответил Макс.
— Поверь мне, малыш, — искренне начал Майк — Тридцать дней в клетке — это гораздо дольше, чем полтора года, которые тебе осталось отсидеть.
— Но возможно, нам это удастся.
— Не удастся, — печально возразил Майк. — Начальник тюрьмы первым делом направит собак по вашему следу. Но если вы спасетесь от них, то не спасетесь от болота.
— А как они узнают, что мы пойдем через болота? Ты им скажешь?
Взгляд Майка был полон сочувствия.
— Знаешь, я надзиратель, а не фискал. Начальник тюрьмы сам догадается. Если убегает один, то он бежит через деревню, а если двое — то через болота. Так всегда бывает.
Макс в задумчивости курил сигарету.
— Пожалуйста, не надо, малыш. Не делай этого, чтобы мне не пришлось наказывать тебя. Я хочу быть твоим другом.
Макс посмотрел на гиганта, улыбнулся и положил руку ему на плечо.
— Что бы ни случилось, — серьезно произнес он, — ты останешься моим другом.
— Значит, все-таки уходишь. Ты уже все решил для себя, — Майк встал и медленно побрел прочь.
Макс посмотрел ему вслед. Как мог Майк знать то, чего он и сам еще не знал.
И только следующей ночью, когда они с Ривзом перелезли через темную стену и добрались до места, где должна была находиться лодка, Макс понял, как Майк был прав.
Ривз ползал на четвереньках вокруг деревьев и вопил:
— Сука, проклятая краснокожая шлюха!
Лодки не было.
12
Продираясь по пояс в воде через заросли камыша, она выбрались на кочку. Растянулись на ней, тяжело переводя дыхание. Вдалеке послышался лай собак.
Ривз покрутил головой.
— Это за нами, — процедил он сквозь зубы.
Макс посмотрел на спутника. Лицо Ривза было искусано насекомыми, одежда изодрана.
— Тебе не кажется, что мы ходим то кругу? — спросил он. — Ведь прошло уже три дня, а мы никуда не вышли.
— Похоже, что так. Но тогда мы непременно нарвемся на них. Я больше не могу, — сказал Ривз. — С ума можно сойти от этих насекомых, пусть уж лучше меня поймают.
— Дело твое, — ответил Макс. — Но лично я не хочу попасть в их лапы и сидеть в клетке. — Он поднялся. — Пошли, передохнули и хватит.
Ривз посмотрел на него.
— Неужели тебя не жрут эти насекомые? — с досадой спросил он. — Это, наверное, потому, что в твоих жилах течет индейская кровь.
— Может быть, и так, — ответил Макс, — а может быть, потому, что я не расчесываю укусы. Пошли.
— А что если заночевать здесь? — жалобно предложил Ривз.
— У нас осталось два часа светлого времени, успеем одолеть еще милю. Пошли.
Он ступил в воду и побрел, не оглядываясь. По раздавшемуся позади всплеску он понял, что Ривз пошел за ним. С наступлением темноты они выбрались на другую кочку.
Макс посмотрел на лежащего Ривза. На какое-то мгновение ему стало жаль его, но, вспомнив о ненависти, переполнявшей Ривза, он подавил в себе это чувство. Надо было приниматься за дело.
Макс вытащил нож и срезал длинную палку. Он заострил один конец и шагнул в воду. Так неподвижно он простоял минут пятнадцать и вдруг заметил тень, мелькнувшую у поверхности воды. Затаив дыхание, Макс ждал, когда рыба подплывет поближе. Вдруг резким движением он ткнул палкой в воду. Почувствовав толчок, он вытащил палку из воды. На конце билась крупная зубатка.
— На этот раз неплохая попалась, — сказал он, оборачиваясь к Ривзу. Сев рядом с ним, он принялся чистить рыбу.
— Разведи огонь, — сказал Ривз вставая. — Мы ее поджарим.
Макс покачал головой.
— Нельзя. Запах костра разнесется на мили.
— Но я не могу есть сырую рыбу, как ты, чертов индеец, — рассердился Ривз.
Он принялся шарить вокруг себя, собирая ветки. Когда их набралось достаточно для небольшого костерка, Ривз вытащил из кармана спичку и чиркнул ею о деревяшку. Спичка не загорелась. Он продолжал яростно чиркать, но спичка не зажигалась.
— Отсырели, — сказал он.
— Да, — согласился Макс, медленно жуя сырую рыбу.
— Но ты ведь можешь разжечь костер.
Макс удивленно посмотрел на него.
— Каким образом?
— Как это делают индейцы — потерев две деревяшки.
— Ничего не выйдет, — рассмеялся Макс. — Деревяшки слишком сырые. — Он протянул Ривзу кусок рыбы. — На, ешь. Она совсем неплохая, если жевать медленно.
Ривз взял рыбу, опустился рядом с Максом и принялся жевать. Через несколько секунд он завопил:
— Я не могу ее жрать, и вообще здесь очень холодно! — Он обхватил плечи руками.
Макс посмотрел на него. Холодно не было, но на лице Ривза выступили капельки пота и тело начала колотить мелкая дрожь.
— Ложись, — сказал Макс. — Я накрою тебя травой, и ты согреешься.
Ривз лег. Макс наклонился к нему, дотронулся рукой до лба. Лоб был горячий. Макс встал и начал собирать траву.
И надо же было Ривзу подхватить малярию. Макс с неохотой достал из кожаного мешочка спички и развел огонь.
Тело Ривза, накрытое травой, тряслось в лихорадке. Сквозь сжатые губы вырывались стоны. Макс взглянул на небо. Начинало светать. «Интересно, сколько теперь времени понадобится охранникам, чтобы схватить нас», — подумал он.
Вдруг в отдалении послышались какие-то звуки. Макс вскочил, схватив палку, которой ловил рыбу. Это было его единственное оружие. Звуки слышались все отчетливее, и вскоре Макс увидел приближающегося Майка с ружьем.
— Дурень, зачем ты развел костер? — спросил Майк.
Все было кончено, Макс почувствовал огромную усталость. Он указал на больного.