Падение Иерусалима получило огромный резонанс в мусульманском мире. Багдадский халиф носил траур по Святому городу. Поэты, вдохновленные воинственной музой, объявили, что ислам в опасности: «Для храбреца слезы — это последнее оружие, когда удар мечей зажег огонь войны». Реакция мусульман не замедлила сказаться сначала в Дамаске, затем в Алеппо, Дьярбекире, Мосуле. Показательный факт: в 1110 году перед дворцом халифа в Багдаде толпа требует немедленно начать поход против христиан. Сирийские депутации, включающие в себя теологов, видных торговцев, солдат захватывают мечети, устраивают там беспорядки, препятствуют проведению службы, требуют решительных действий. Сирийский ислам пробуждается, осознавая свои несчастья. «Священная война! Силы Запада против сил Востока!» — раздается грозный объединяющий клич, перекрывая все второстепенные возгласы. Священная война! Повсюду организуются огромные армии, повсюду монахи взывают к отдаленным землям, которые сохраняют народный фанатизм и величие средневековой поэтики. Священная война! Повсюду имамы после пятничной молитвы обещают вечное проклятье тем, кто нарушит свою обязанность истинно верующего насмерть биться с врагами ислама, который «должен привести арабские народы к мировому господству».
Падение Эдесского княжества 25 декабря 1144 года, отбитого у христиан сыном правителя Мосула, стало знаменательным событием. Во-первых, потому что в этой битве было уничтожено тридцать тысяч христиан, во-вторых, оно побудило начать Второй крестовый поход, проповедуемый преподобным Бернардом Клервоским, чья знаменитая речь в Везеле ясно показывает скорбь христианского мира, познавшего новые несчастья. «Пусть ваши щиты будут непобедимы, — говорит он громадной толпе, пришедшей его послушать. Пусть опасность, страдания, тяготы войны будут покаянием, к которому призывает вас Господь. Неверные захватывают на Святой земле наши города и наши земли, они уводят силой наших жен и дочерей, они оскверняют наши святыни. Чего вы ждете, чтобы остановить эти ужасные несчастья? Беритесь за оружие. Пусть праведный гнев поможет вам в битве. Пусть христианский мир огласится словами Пророка: «Горе тому, кто не обагрит кровью свой меч!» И все они захотели нести крест. Король, епископы, знать, готовы броситься к ногам проповедника. Преподобный Бернард объехал всю Францию, поднимая за собой народ. Он написал государям Италии, Германии, призывая их отправиться в крестовый поход. Конрад III последовал примеру французского короля так же, как вся германская знать. В начале 1147 года оба короля уже в дороге. После бесчисленных задержек по вине византийцев, которые толкнули их на верную гибель, после бесконечных пожеланий доброго пути весной 1148 года христианские армии прибыли в Палестину. Но вместо того, чтобы сделать самое важное, то есть отвоевать Одессу, оплот франков в Месопотамии, и алеппский регион, который был только что завоеван султаном Нур ад-Дином, что позволило ему напрямую угрожать Антиохии, вожди Второго крестового похода собрались в Акре, чтобы посовещаться. Этот большой совет, на котором присутствовали французский король, германский император, два папских легата, Иерусалимский патриарх, все духовенство и верхушка рыцарства Сирии, Франции и Германии, стал большим разочарованием. Каждый хотел использовать в своих интересах военную мощь крестоносцев. Первоначальная цель крестового похода против неверных, заявленная в Везеле, вовсе не заботила собравшихся в Акре, и долгое время там упорно обсуждались малозначимые проблемы, продиктованные личными интересами присутствовавших. В конце концов, решили атаковать Дамаск.
Какое волнение, должно быть, овладело крестоносцами, когда они открыли для себя Дамаск, минареты которого возносились ввысь среди огромных садов. Оставив позади пустыни, с их горячим воздухом и раскаленным песком, пройдя оголенные, изрезанные, дикие, враждебные горные массивы Гермона, как они, должно быть, обрадовались, увидев перед собой этот рай, забытый на земле, этот знаменитый город, который, если смотреть на него с близлежащих холмов, казалось, плыл в лучах света, исходящих от него самого. Таинственный, могущественный, чувственный Дамаск символизировал Восток, его очарование, его магию, все великолепие восточных сказочных стран, которые не переставали поражать воображение. В ожидании сражений христиане мечтали о дворцах султанов, о сокровищах, хранящихся в полумраке восточных базаров, о красоте невольниц из гаремов…
Правитель Дамаска был очень удивлен тем, что на него так внезапно обрушился гнев христиан. Он мужественно оборонялся. В течение пяти дней крестоносцы тщетно пытались взломать городские ворота. Что же в точности случилось затем? Гильом Тирский уверяет нас, что сирийские бароны, то есть франкские сеньоры, обосновавшиеся в Сирии, тайно начали вести переговоры с правителем Дамаска. То же самое нам сообщает арабский историк Каланиси. Жители Дамаска предложили иерусалимскому королю снять осаду в обмен на двести тысяч золотом. Сумма была заманчивой, и король согласился заключить эту постыдную сделку, но в конечном счете его одурачили, ибо, если верить «Сирийской хронике» Абу Фараджа, спустя некоторое время он заметил, что большинство монет были фальшивыми.