В Акре не осталось больше ни одного пшеничного зернышка. Саладин понял, что у него нет никакой надежды спасти мусульманский гарнизон, и приказал передать ему с умелым пловцом следующую записку: «Попытайтесь обмануть бдительность наших врагов, соберитесь все вместе и выйдите под покровом ночи на побережье. Пользуясь замешательством, которое возникнет в христианском лагере, мы атакуем всеми силами. Что же касается города, оставьте его со всем тем, что там имеется». Итак, осажденные приготовились покинуть Акру ночью, но каждый хотел взять с собой свое имущество и нагрузил себя сундуками; настал день, а осажденные мусульмане так и не сбежали. Следующей ночью это бегство уже не было столь неожиданным, потому что секрет узнали на улицах, и он распространился за стенами города. «Не случись этого, — сообщает нам Имад адДин, — цель была бы достигнута. К несчастью, франки, предупрежденные о том, что замышляется побег, тщательно охраняли все выходы из города. Их предостерегли два вероотступника, которые сбежали в лагерь к этим дьяволам и рассказали им о том, что происходит». Помимо этой неудачи Саладина встревожили еще и многочисленные измены. Дезертировал командующий элитного полка гвардии Насеритов родом из Алеппо. Эмир Арбелы писал: «Несколько эмиров, чья вера в Бога ослабла, а душа полна нечестивых мыслей, обратились в бегство и оставили военные позиции, которые они защищали». В дальнейшем события развивались более стремительно. 11 июля 1191 года «вся франкская армия взялась за оружие и двинулась на штурм», — рассказывает Ибн Шеддад в «Книге завоевания». Англичане, возглавляемые графом Лестером, Андре де Шавиньи, Гуго Черным, графом Марша и епископом Солсбери, которые при поддержке пизанца поднялись в атаку и ринулись к бреши пробитой в стене Башни. В этот раз им не хватило всего чуть-чуть, чтобы овладеть ею с помощью только живой силы. В течение нескольких дней бой шел без передышки, и мусульмане Саладина, которые уклонялись от сражения, неотступно преследуемые противником, были вынуждены защищаться. Акра больше не могла обороняться. Её комендант Каракуш приказал предупредить Саладина, что вынужден капитулировать. «Опасаясь оскорбить великого и всемогущего Бога, оставив погибать в Акре от меча нечестивцев столько правоверных мусульман, обеспокоенный жалобами женщин и детей, которые умирают от голода, я вынужден заключить с христианами договор при условии, что они согласятся предоставить жителям возможность свободно покинуть город вместе с их личным имуществом, что они получат город со всем его содержимым, что вы вернете Крест, что вы освободите полторы тысячи пленников и сто самых знатных, по выбору франков, что вы выплатите двести тысяч золотых монет плюс четыре тысячи, которые будут отданы Конраду Монферратскому, вызвавшемуся вести переговоры о мире». Саладин отказался ратифицировать подобное соглашение, уничтожавшее все его политические труды. Он собрал эмиров. Во время совещания они вдруг увидели, что на стенах Акры развиваются франкские знамена, тогда как черные с желтым исламские флаги повержены. Вот рассказ Ибн Шеддада, описывающий день 11 июля, такой же памятный в истории ислама, как и день Хаттинского сражения, предшествовавший завоеванию Иерусалима: «Султан обсуждал со своими военачальниками и членами своего совета условия, при которых Акра могла быть сдана. Был полдень, пятница 17 джумада II. Вдруг со стороны франков донесся громкий крик, а скорбь мусульман только усилилась. Самые мудрые ограничились замечанием: «Все во власти Господа Бога!» Все были охвачены волнением. Лагерь оглашался криками, рыданиями, жалобами. Каждый сочувствовал общему горю в соответствии со своими убеждениями. Это был отвратительный спектакль, когда маркграф Монферратский — да проклянет его Господь! — войдя в Акру с четырьмя знаменами христианских королей, одно из них водрузил над крепостью, другое — над минаретом Большой мечети — и это в пятницу! — третье — на Башню тамплиеров, а четвертое — на Бордж ал-Китал, Боевую Башню, вместо исламских флагов. Велика была скорбь Саладина. Я утешал его, как мог, я умолял его подумать о будущем, о прибрежных городах, об Иерусалиме, о создавшейся ситуации, о мерах, которые необходимо будет предпринять, чтобы спасти плененных в Акре мусульман. Я ему говорил: «Мы потеряли город, но не ислам!»» Вот фрагмент письма, написанного Ал-Фадилом, братом Саладина, Шемсу ал-Давлеху ибн Мункызу, посреднику султана при магрибском дворе: «Франки потеряли под Акрой пятьдесят тысяч человек. Мы потеряли Акру, и тем не менее мы не лишились мужества и не пали духом из-за несчастья, которое по воле Бога обрушилось на нас. Мы не отступаем и не уходим, мы расположились на пути врага и стоим лагерем вблизи его позиций. Но сейчас больше всего нам необходима поддержка с моря, а ее нам может обеспечить только марокканский флот. С его помощью мы вернем себе захваченное у нас и вновь обретем мощь. Важно, чтобы наш эмир, передавший эту записку, поведал об истинном положении дел и об опасности, которая угрожает исламу. Пусть он расскажет об этом по всему Марокко в час торжественной пятничной молитвы. Сейчас Ислам обращает свой взор на Запад».