Христианская армия подошла к Аскалону. Этот город, руины которого широким амфитеатром высятся на берегу моря, был знаменит в истории первых восточных цивилизаций. Став после владычества фараонов XVIII династии и ниневийцев богатым и могущественным эллинистическим городом, посвященным культу Атаргатис, странной богини с лицом женщины и телом рыбы, в честь которой выращивали священных голубей, Аскалон постепенно утратил свое влияние к византийской эпохе. В конце XII века он был не больше чем небольшим укрепленным морским городом, который контролировал подступы к Египту и Палестине. Заняв его, английский король перекрыл бы главный путь сообщения из Сирии в Египет и запретил бы всякий обмен людьми и товарами между этими двумя арабскими народами. Таким образом Саладин оказался бы отрезан от своих баз в долине Нила. Султан хотел оставить в Аскалоне гарнизон, но его совет и главные эмиры заявили, что лучше разрушить эту крепость, потому что мусульмане не смогут ее защитить. «Франки займут Яффу, — сказали они, — а этот город находится на одинаковом расстоянии от Иерусалима и Аскалона. Мы не сможем одновременно защищать эти два города. Необходимо, чтобы султан выбрал важнейший из них, укрепил его и подготовился к обороне». Кроме того, эмиры напомнили Саладину, что страдания, перенесенные гарнизоном Акра, и резня трех тысяч мусульман еще слишком живы в памяти солдат. Они убедили его, что воины не позволят запереть себя в Аскалоне из опасения быть подвергнутыми тем же мукам, которые вынесли их несчастные товарищи, которых осаждали в Акре в течение трех лет. Лучше было бы ограничиться наблюдением за передвижениями врага, собрать новые силы и организовать партизанскую войну, а только потом развернуть крупномасштабные военные действия. Понимая, что конечной целью крестоносцев является Иерусалим, добраться до которого христиане смогут в несколько переходов, эмиры полагали, что если врага им не остановить, то им нужно усилить гарнизон Святого города. У них не было достаточно войск, чтобы отправить их в каждый город на побережье. Пришлось освободить крестоносцам дорогу. И Саладин отдал приказ разрушить Аскалон до основания, как была разрушена Ниневия, или Вавилон, или семивратные Фивы. И вот украшенный Иродом Аскалон, Аскалон, который был одним из пяти главных филистимлянских городов и являлся также предметом проклятий пророков, Аскалон, который видел у своих стен легкие колесницы египтян Рамсеса II, позднее ниневийцев Саргона и Синаххериба, а еще позднее македонцев Александра Великого, этот Аскалон был стерт с лица земли, уничтожен пожаром, превращен в те безликие руины, которые мы видим сегодня на дороге, ведущей из Иерусалима в Ал-Кантару! Однако Саладин, прежде чем покориться судьбе и разрушить этот знаменитый уже в эпоху Ирода город, посоветовался с оракулом и в тайне совершил ритуал истихара (ритуальное гадание). И оракул подтвердил мнение эмиров. «Я увидел, — пишет Имад ад-Дин, — султана, обходящего рынки Аскалона и призывающего людей разрушить город. Эмиры получили приказ снести башни, которые возвышались над морем и стены которых были толщиной в длину копья». Когда все было кончено и в этих местах не осталось больше ничего, кроме мусора и пыли, Саладин покинул мертвый город. Своему племяннику Имад ад-Дину Зенги, которому принадлежало княжество Синджар, он написал: «Я уверен, что, превратив Аскалон в гору горячего пепла, я сохранил жизнь Иерусалиму!»