Франкская знать, однажды появившаяся на этих землях, охотно принимала в свои ряды сирийцев или армянских феодалов, чьи дочери даже состояли при иерусалимском и антиохийском дворах. «Мы стали очень похожи на уроженцев Востока, — замечает капеллан Бодуэна I. — Римлянин или франк тут же превратились в галилеянина, в палестинца, уроженец Реймса или Шартра — в жителя Тира или Антиохии. Мы берем в жены не своих соотечественниц, а сириек, армянок, даже крещеных сарацинок». Города, завоеванные крестоносцами, сохранили большую часть своего мусульманского населения. Большинство мусульман, покинув свои дома перед нашествием крестоносцев и испытав на себе менее либеральный режим правления в исламских землях, предпочли вернуться в свои города или родные посады под власть христиан. Андалусский путешественник Ибн Джубайр, будучи истинным мусульманином, не может удержаться от осуждения этих правоверных, которых вовсе не истребляли, как это любят часто рассказывать некоторые историки, а, наоборот, они находились под защитой законов Карла Великого. Если в латинских владениях следили за умонастроениями мусульманских общин, обосновавшихся в городах, то сирийским торговцам была дарована большая свобода. Их караваны беспрепятственно передвигались по всей стране и никогда не подвергались опасности, за одним или двумя исключениями, даже во время войны Саладина. Когда Ибн Джубайр посетил Сирию, он обратил внимание на то, что «мусульманские караваны проникали на франкские земли, встречая по пути вереницы христианских пленников, которые должны были быть проданы с торгов на дамасских рынках». Вдоль границ до Баниаса с его богатыми рисовыми плантациями мусульманские и христианские владения переплетались между собой, и еще арабский писатель Салиос сообщает нам, что здесь «раздел урожая происходит справедливо, а стада беспрепятственно пасутся вместе». «Мы проезжаем череду деревень, — рассказывает Ибн Джубайр в своем путевом дневнике, — хозяйства, сменяющие друг друга, все принадлежат мусульманам, которые живут в достатке под руководством христиан. Аллах, избавь нас от подобного соблазна! Господа уступают им половину урожая во время жатвы, ограничиваясь взиманием подушной подати в один динар и пять карат. Большего франки не требуют, если не считать необременительного налога на деревья. Мусульмане являются собственниками своих жилищ и распоряжаются ими по своему усмотрению. Так обстоит дело во всех землях, занятых франками на побережье Сирии и в округах, небольших городах, деревнях, населенных мусульманами. Большинство не могут удержаться от соблазна сравнить свою судьбу с судьбой своих братьев, живущих в районах, управляемых дамасским султаном, ибо последняя не имеет ничего общего с достатком и благополучием. Одним из несчастий, которые одолевают правоверных, является то, что они жалуются на несправедливости своих вождей, тогда как правлению христиан, своих прирожденных врагов, могут только радоваться. Всемогущий Аллах, исправь такое положение!» Вот красноречивое свидетельство. И пусть Ибн Джубайра не обвиняют в слишком горячих симпатиях к христианам, ибо он постоянно называл их «презренными свиньями».
Приход крестоносцев, лишенных всего, кроме энтузиазма, стал для сирийских купцов неожиданным источником дополнительных доходов, и некоторые из этих ловких дамасских или алеппских торговцев настолько обогатились, что количество накопленного ими золота немедленно завоевало им уважение христианских рыцарей и не менее корыстное уважение мусульманских эмиров. Святой Иероним уже подчеркивал характер «их рвения ради прибыльных торговых операций, который заставлял их искать счастья даже среди грохота оружия». Некоторые из них ссужали значительные суммы тамплиерам.