Устал гарнизон осажденного города, уже не раз и не два готовый начать переговоры об условиях капитуляции и удерживаемый от этого шага лишь увещеваниями и приказами Салах ад-Дина.
Устали и крестоносцы, в лагере которых правили бал голод и болезни и которые все меньше верили не только в возможность взять Акко, но и в то, что им удастся уйти живыми из-под его стен.
Еще одним проявлением этого отчаяния и усталости стало то, что в начале января большая группа христианских воинов перебежала в стан Салах ад-Дина и выразила готовность присягнуть ему на верность. В качестве доказательства честности своих намерений они попросили дать им корабль для того, чтобы напасть на своих единоверцев, захватить богатую добычу и поделить ее поровну с султаном.
Салах ад-Дин дал им небольшое судно, на котором они и совершили несколько налетов на торговые суда, везшие золотые слитки и серебряные изделия, многие из которых представляли настоящие произведения искусства. Баха ад-Дин пишет, что среди них были и дивный серебряный столик, и искусно сделанная в том же стиле шкатулка из серебра.
11 января перебежчики доставили Салах ад-Дину его долю добычи, но он заявил, что ему ничего не нужно — для него куда важнее было то, что франков стали бить сами франки. (Этот же отряд перебежчиков-пиратов в апреле 1191 года высадился на Кипре в день Пасхи, сначала принял участие в богослужении в церкви, а затем захватил всю ее паству в плен, разграбил дома местных жителей и с огромной добычей вернулся в Латакию.)
Между тем в лагере франков свирепствовали эпидемии, не щадившие ни рядовых воинов, ни знатных рыцарей. В некоторых хрониках утверждается, что это была чума, однако на самом деле «чумой» тогда называли почти любое смертоносное заболевание. Так что на самом деле это могла быть какая угодно болезнь, вплоть до гриппа, приводившего к смертельным осложнениям.
20 января 1191 года скончался сын Фридриха Барбароссы Фридрих Швабский, вскоре после этого умер архиепископ Кентерберийский, бывший одним из духовных вождей похода. Тяжело болел и какое-то время находился между жизнью и смертью граф Генрих Шампанский.
Салах ад-Дин решил воспользоваться этим ослаблением франков и совершил несколько рейдов на море, в результате чего было захвачено несколько кораблей с их экипажами. На одном из судов было найдено богатое, расшитое жемчугом мужское платье, бывшее, как решили мусульмане, парадной одеждой самого германского короля.
13 февраля, воспользовавшись непогодой и бездействием противника, Салах ад-Дин сумел, наконец, осуществить свое давнее намерение и частично заменить измотанный за последние месяцы гарнизон свежими силами. Новым начальником гарнизона был назначен Али аль-Маштуб Сейф ад-Дин— старый, опытный военачальник, который после смерти Ширкуха пытался на совете эмиров претендовать на пост визиря Египта, но затем признал власть Салах ад-Дина. Следуя приказанию султана, каждый воин, направлявшийся в Акко по новому коридору, должен был взять с собой запасы на целый год.
Активные боевые действия между сторонами, видимо, возобновились лишь ранней весной 1191 года.
Правитель Хомса Ширкух Асад ад-Дин, внук дяди и учителя султана Ширкуха Асад ад-Дина, совершил рейд к стенам расположенного неподалеку Триполи и угнал выведенных на пастбища 400 лошадей и сотню коров и быков, что было существенной потерей для ведущего полуголодное существование города.
29 марта защитники Акко совершили первую со времени обновления гарнизона вылазку за ее стены. Она оказалась удачной: франкам был нанесен существенный урон, и к тому же в ходе вылазки было захвачено в плен больше десяти женщин — мусульмане в буквальном смысле слова угоняли их, как скот.
В ответ 1 апреля крестоносцы напали на авангард лагеря Салах ад-Дина. Завязалось нешуточное сражение, в котором военное счастье опять было на стороне мусульман: они потеряли всего одного человека, в то время как потери крестоносцев были куда большими.
Через четыре дня Салах ад-Дин решил устроить ответную засаду, прибегнув к своей излюбленной, можно сказать, набившей оскомину тактике. Во главе большого отряда вместе с Таки ад-Дином и несколькими младшими сыновьями (которым он, видимо, решил дать попробовать вкус боя) Салах ад-Дин укрылся за холмом, а вперед выслал конницу, чтобы та выманила противника на равнину. Но нужно было уж слишком не уважать франков, чтобы думать, что они вновь наступят на те же грабли — те решили не покидать лагеря.
Но в тот день, 5 апреля, произошло два других, весьма показательных события.