К моменту, когда надо было делать первый платеж, Салах ад-Дин сумел собрать 100 тысяч динаров и приготовил для передачи Святой Крест. Единственная заминка вышла со сбором необходимого числа пленников для обмена, но и эту проблему султан собирался решить.
Но когда в назначенный день франки прибыли за получением того, что им причиталось, Салах ад-Дин заявил, что взамен первой выплаты он хочет получить треть пленников-мусульман. Либо, добавил он, христиане должны оставить заложников — в качестве гарантии, что после того, как он с ними окончательно рассчитается, они выполнят свои обязательства и освободят жителей Акко.
В ответ посланцы Ричарда заявили, что не сделают ни того ни другого. Они требуют выдать им деньги, часть пленников и Святой Крест, а взамен готовы принести торжественную клятву, что все данные ему обещания будут выполнены.
Но, как уже наверняка догадался читатель, на примере Бальяна, Ги де Лузиньяна и Жоффруа де Рид фора Салах ад-Дин хорошо знал, чего на самом деле стоит рыцарское слово. У него были основания не доверять подобным клятвам и требовать гарантий, а потому он ответил отказом.
При этом Салах ад-Дин все же рассчитывал, что Ричард будет выполнять условия договора, по которым, напомним, в случае неуплаты выкупа мусульмане должны были просто остаться на положении пленников.
Но когда Ричарду сообщили о требованиях Салах ад-Дина, у него, как утверждают некие историки, начался один из весьма характерных для него приступов бешеной ярости, во время которых он переставал владеть собой и был способен на любые, самые безумные поступки. Он немедленно собрал совет и, несмотря на возражения многих баронов, провел на нем решение казнить (за исключением самых богатых и родовитых) всех находившихся в его руках пленных, захваченных в Акко.
На следующий день свыше 2700 жителей Акко связали и вывели на равнину перед городом — на место, которое было достаточно удалено от авангарда стоявшей относительно неподалеку мусульманской армии и в то же время хорошо просматривалось из лагеря мусульман. Здесь же он велел заранее поставить свой шатер — чтобы лично наблюдать и руководить предстоящей бойней.
Наконец пленники были собраны, армия выстроилась напротив них, и Ричард отдал приказ перебить и обезглавить всех мечами. Однако эта задача оказалась его воинам не по силам. Причем вовсе не потому, что они отказывались быть карателями: просто мечи застревали в телах, и пленники нередко валили вместе с собой палачей на землю. Тогда Ричард отдал приказ рыцарям и сержантам сесть на коней и, опустив копья, пойти на толпу.
Когда до мусульман дошло, что происходит перед стенами Акко, они немедленно доложили об этом Салах ад-Дину, и тот немедленно выслал на место резни несколько отрядов. Но когда они подоспели, все пленники были уже мертвы. Между армией Салах ад-Дина и франками начался многочасовой бой, обернувшийся для обеих сторон немалыми потерями.
Но обратим внимание: Салах ад-Дин не тронул ни одного из приготовленных к выдаче христианских пленников, а просто отослал их обратно. Резня в Акко избавила его от необходимости передать собранные деньги Ричарду, и теперь он мог пустить их на свою армию.
Мнение эмиров после случившегося было однозначным: пленных больше не брать; любой христианин, который попадет живым в их руки, отныне должен быть обезглавлен в качестве мести за казнь жителей Акко.
Внимательного читателя, разумеется, заинтриговал вопрос: что стало со Святым Животворящим Крестом, который, по условиям договора о капитуляции Акко, они должны были выдать крестоносцам, но после кровавой выходки Ричарда так, разумеется, и не выдали?
Скажем сразу: никаких доказательств того, что в руках крестоносцев и в самом деле оказалась часть (именно часть, а не весь крест!) того самого креста, на котором был распят Иисус Христос, нет. Но христианский мир верил, что это именно тот самый крест, и этого уже было достаточно.