Выбрать главу

И направился Асад ад-Дин в Александрию, и занял ее по соглашению с ее жителями, и назначил в нее своим наместником Салах ад-Дина. А сам вернулся в Верхний Египет и собрал там налоги»[31].

Впрочем, европейские историки отнюдь не склонны считать ту битву закончившейся однозначной победой сарацин. Потери последних, в том числе и в отряде Салах ад-Дина, в том бою были несравненно большими, чем у франков. Судя по всему, роль Салах ад-Дина в этом сражении опять-таки была приукрашена его биографами, но необходимо отметить, что на протяжении всей жизни он применял в битвах именно такую тактику — ложного отступления с тем, чтобы заманить врага в заранее устроенную им засаду и, одновременно, сомкнув фланги, ударить по нему с тыла. Несмотря на частые повторения, эта немудреная тактика, как ни странно, работала — крестоносцы вновь и вновь наступали на те же грабли.

* * *

Оказавшись в Каире, где находилась большая часть его войска, Амори тут же стал готовить новый поход, горя жаждой отомстить за поражение у Эль-Бабина.

Но и многоопытный Ширкух Асад ад-Дин не терял времени зря. В течение нескольких дней он пересек всю территорию Египта и оказался в Александрии, население которой приняло его как освободителя. Ширкух, несмотря на то что провел в седле несколько ночей без сна, обратился к народу с блистательной речью.

— Я пришел, чтобы защитить вас, и я гарантирую соблюдение прав и защиту всех жителей — как мусульман, так и евреев и христиан! — провозгласил он.

Король Амори поспешил осадить этот великий город, а после того как напротив Александрии встал еще и флот крестоносцев, она оказалась в плотном кольце со всех сторон.

В городе начался голод, положение сирийской армии казалось безнадежным, но Ширкух не случайно настоял на том, чтобы в этом походе его сопровождал племянник. Еще во время первого похода в Египет он убедился, что Салах ад-Дин может сколько угодно ворчать и хныкать в Дамаске, но как только оказывается на войне, на него можно полностью положиться.

В одну из ночей Ширкух вместе с двумя сотнями самых отборных бойцов совершил отчаянный прорыв от городских ворот через весь вражеский лагерь и благополучно ушел от преследователей.

Теперь вся тяжесть осады пала на плечи Салах ад-Дина. В городе правил бал голод, а крестоносцы усиливали натиск. День ото дня они закидывали защитников Александрии градом камней и огня из баллист, но Салах ад-Дин оставался верен приказу дяди и не сдавал город. В те дни, по его собственному признанию, если в его душе и было место страху, то это был страх умереть от голода и жажды, а не от меча врага. Но и об этом думать ему было некогда — надо было заниматься восстановлением поврежденных крепостных стен, проверкой постоянной готовности армии к штурму, распределением стремительно таявших запасов продовольствия. Больше всего его чувствительную натуру терзал вид жителей, изнемогавших от голода. Он страдал вместе с ними, сам недоедал, и если бы не приказ дяди, Льва Веры, давно начал бы переговоры о капитуляции.

Ширкух между тем поднял восстание против Шавира в Верхнем Египте, собрал там огромную армию из местного населения и… появился с ней у Каира.

«Мы оба теряем здесь время. Если бы король пожелал взглянуть на вещи спокойно, он бы понял, что, изгнав меня из страны, он лишь послужил бы интересам Шавира», — написал он королю.

С этого письма начались переговоры между Ширку-хом и Амори, завершившиеся тем, что в августе 1167 года обе стороны начали одновременное отступление из Египта. Осада с Александрии была снята, и Салах ад-Дин выехал из города под конвоем крестоносцев.

Это снова была боевая ничья, в которой дядя едва не уготовил любимому племяннику роль приносимого в жертву ферзя. При этом Ширкух понимал, что речь идет лишь об очередной передышке — он собирался в самое ближайшее время снова вернуться в Египет.

* * *

Ждать пришлось недолго.

Мало того что договор с франками обернулся новыми тяжелыми налогами, а европейские купцы, находясь под охраной оставленных Амори рыцарей, чувствовали себя хозяевами на египетских рынках, так вдобавок ко всему сами рыцари стали бесчинствовать в стране.

Все это не могло не усилить враждебности местного населения по отношению к пришельцам, а страх, который испытывали крестоносцы, оказавшись вдали от Иерусалимского королевства, среди откровенно ненавидевших их людей, как это ни парадоксально, толкал их на новые расправы и бесчинства.

вернуться

31

Камал ад-Дин ибн аль-Адим. Сливки истории Халеба. — http:// www.drevlit.ru/texts/k/kamal8.php