- Чей город, того и язык, - ответил на арабском наречии рыцарь.
Султан приподнял бровь.
Ты английский воин? - задал новый вопрос катиб.
- Был им, когда держал в руках меч.
- Твой отец знатен и богат?
- Достаточно для моей страны.
- Он знает о твоем пленении?
- Возможно. Мое имя было в списке, который патриарх отправлял в Англию.
- Значит, отец мог выкупить тебя?
- У меня нет права осуждать отца.
- Следовательно, у тебя есть старший брат, которому перешло все наследство, согласно вашему закону.
- Возможно, если отца уже нет на этом свете.
- Мог ли тебя выкупить старший брат?
- Мне не доступны его мысли.
Султан шевельнул рукой в складках одежды, и катиб отступил на полшага.
- У тебя есть причины не любить своего отца и своего старшего брата? - сам султан спросил рыцаря.
Голос его был хрипловат и казался простуженным.
- Я их люблю, как призывает меня к тому мой Господь Иисус Христос, и в ту меру, какой обладаю. Но жизнь такова: если лишний приплод у собаки не топят, кутята должны радоваться тому, что остались в живых.
Плотно сжатые губы султана шевельнулись, он подумал немного, а потом взглянул на своего катиба.
- Теперь скажи, что ты думаешь о своем малике Ричарде? - велел катиб.
- Он - самый великий воин из тех, какие мне известны, - ответил пленник.
- А что ты знаешь о султане, да пребудет с ним вечно милость Аллаха? - понизив голос, вопросил катиб и перевел взгляд на своего повелителя.
Пленник задержался с ответом всего на пару мгновений, которые заняла его мысль: "Лучше умереть с честью, чем с ложью".
- Он - самый благородный правитель из всех, какие мне известны.
Рыцарь Джон Фитц-Рауф не солгал: он сказал, как думал, имея достаточно доказательств своей правоты.
Султан вздохнул и снова неприметным жестом отстранил катиба.
- Что тебе известно, кафир, о моем договоре с маликом Ричардом? - спросил он пленника.
- Что это самый разумный из всех известных мирных договоров. Он заключен на три года, три месяца и три дня и открывает безопасную дорогу к Гробу Господню для всех христианских паломников.
- Значит, в темницу проникли известия и том, что малик Ричард поспешил возвратиться на родину?
- Да, султан, - подтвердил рыцарь. - До нас дошли слухи, что его младший брат Джон решил с помощью баронов захватить престол в отсутствие законного короля.
- Значит, ты стал бы воевать на стороне старшего брата, малика Ричарда, если бы у тебя был выбор?
- Я уже сказал, что Ричард - законный король Англии. Он и только он.
- Тебе не по душе его брат Джон?
- От своего отца, короля Генриха*, Ричард Лев перенял силу, доблесть и, возможно, немного безрассудства. Джон слаб духом, но ему остались в наследство вся хитрость Старого Гарри, его коварство. Упрямство они поделили с Ричардом поровну.
- Значит, бывают в Англии случаи, когда наследство делится поровну между сыновьями,-- усмехнулся султан.
Он вытянул из складок одежды правую руку и подержал ее над жаровней. Крупный голубой камень засверкал в его перстне.
- Что тебе известно о путешествии малика Ричарда на родину? - был новый вопрос султана.
Холодок дурного предчувствия пробежал по хребту рыцаря.
- Надеюсь, оно завершилось благополучно... или завершится.
Султан сверкнул глазами, глянув на своего катиба.
- Тогда приготовься услышать известие, которое известно еще немногим, - тихо, но твердо проговорил аль-Исфахани.- И ты - один из избранных... Малику Ричарду удалось благополучно преодолеть только часть пути, казалось бы самую опасную. Он преодолел море, хотя оно было весьма бурным, и малик Ричард потерял большую часть своих кораблей и воинов. Он высадился на берег, но до своей страны уже не добрался. Его следы затерялись на в а ш и х, христианских землях. Малик Ричард пропал.
Под ногами рыцаря Джона Фитц-Рауфа разверзлась твердь.
- Что за чертовщина! - выругался он на родном языке.- Как пропал?!
Катиб криво улыбнулся и осторожно посмотрел на своего повелителя.
- Как мог пропасть мой король?! - еле ворочая языком в пересохшем рте, проговорил рыцарь на арабском.
Катиб аль-Исфахани развел руками и сказал:
- На ваших землях происходят странные явления. По нашим сведениям, его видели последний раз в каком-то деревенском духане, где он расплатился за кусок мяса золотом, будто за подкованного и оседланного жеребца. Потом он вышел и пропал... Это случилась на землях, принадлежащих правителю австрийских земель*.