— Милости просим, Петр Иванович. Давайте перекусим.
Юлай усадил Рычкова, как знатного гостя, на самое почетное место. После этого, согласно рангу и возрасту, стали рассаживаться по очереди и остальные.
Салават с Николаем уселись в другом кругу, чуть дальше от главного табына.
Взрослые почему-то хранили молчание, и Рычков решил начать первым, поинтересовавшись, сколько Салавату лет.
— Четырнадцать.
— Что вы говорите?! — изумленно воскликнул гость. — Значит, он порядком моложе моего самого младшего сына — Коленьки. — А с виду и не скажешь, здоровый у вас, однако, джигит!
— Да, слава Аллаху, сыночка моего он силой не обидел. Вот только бы счастьем не обделил.
— Ваш Салават где-нибудь учится?
— В медресе.
— А в Оренбург или Санкт-Петербург отправить не думали?
— Пускай сперва медресе закончит. А там видно будет.
Не смея участвовать в разговоре старшины с академиком, акхакалы помалкивали, но услыхав ответ Юлая, стали перешептываться:
— Что задумал этот урыс?
— Неужто он из нашего Салавата кафыра сделать собирается?
Заметив недовольство Юлая, мужчины опять притихли.
Позавтракав, всем табыном перебрались в тень раскидистого дерева, после чего Рычков стал расспрашивать хозяина об обычаях и жизненном укладе башкирского народа, о родовых подразделениях. Видя его неподдельный интерес, Юлай понял, что у гостя нет дурных намерений и, успокоившись, принялся охотно и подробно обо всем рассказывать.
— Прелюбопытное, однако, название у вашей волости — Шайтан-Кудей, — заметил вдруг Рычков. — Вы сами-то знаете, откуда оное есть-пошло?
— Так называется наш род. Издавна, с незапамятных времен.
— А его история где-нибудь записана?
— Нет, никаких записей я не встречал, — покачал головой Юлай. — История нашего рода и его названия передается устно из поколения в поколение. И, как сказывали старики, без шайтана тут не обошлось.
— Шайтана? — переспросил Рычков. — В самом деле?
— Ну да.
Черкнув что-то в толстой тетради, Петр Иванович снова устремил свой взор на Юлая.
— Ради бога, прошу вас, продолжайте!
Молодежь тоже заинтересовалась.
— Атай, расскажи! — попросил Салават.
Юлай не заставил себя упрашивать.
— Ну что ж, тогда слушайте… — начал он. И все присутствующие услышали такую легенду.
…Когда-то давным-давно жил-был один старый башкир. Отправился он как-то в лес. Понадобился ему для деревянных вил длинный и прямой ствол молодой березы. Ходит он по лесу, ищет подходящее дерево, а навстречу ему — охотник. Пошли они вместе. Пока шли, подружились и уговорились вместе заночевать. Как стемнело, старик вдруг заподозрил неладное. Ему показалось, что его товарищ ведет себя как-то странно. Сказав, что ему захотелось пить, охотник пошел к речке, а старик тем временем быстренько накинул на кучу хвороста свой секмень и, решив про себя — будь что будет, спрятался в кустах.
Вернулся охотник. И вдруг старик увидел, как из его рта вырвалось пламя, которое тут же охватило секмень, которым он прикрыл хворост. Убедившись в том, что это был шайтан, старик прицелился и выстрелил в него из лука. Раненый шайтан, припадая на одну ногу, бежал прочь. Старик стал его преследовать. Добравшись до берега, шайтан скрылся в пещере. Тот последовал за ним. Увидав в пещере двух плачущих навзрыд шайтановых жен, старик удивился.
— А где хозяин? — спросил он.
— Нашему хозяину неможется, — всхлипывая, отвечали жены.
— Пускай выходит. Дело у меня к нему.
— Он не может встать.
И тогда старик решил схитрить:
— Так ведь я за тем и пришел, чтоб его вылечить. Ну-ка, показывайте, где он.
— Сейчас, сейчас, покажем, — засуетились, обрадовавшись, жены и повели старика в глубь пещеры.
Смертельно раненный шайтан лежал, корчась от боли, и стонал. Старика он не признал.
— Ты кто? — слабым голосом спросил он.
— Человек. Хочу тебя убить.
— За этим ты сюда и явился?
— Да. Но если ты отдашь мне свою молодую жену, я тебя вылечу.
— Так и быть, забирай. Бери что хочешь, только вылечи меня.
Столковавшись с ним, старик вывел его жен из пещеры и после этого вернулся назад и расправился с шайтаном. Поджидавших снаружи женщин он решил обмануть.
— Хозяин заснул. Он будет долго спать. Тревожить его, пока сам не проснется, нельзя, — предупредил старик старшую жену шайтана и, забрав младшую, вернулся в свой аул.
С того момента стали они жить вместе. Все бы хорошо, да не давала старику покоя одна тайна: жена почему-то скрывала у себя что-то под мышкой, запрещала трогать.