— Ну как, Николай Петрович, хорошо ли провел время?
— Отлично, папенька. Просто замечательно! — сказал тот и восторженно добавил: — А еще Салават обещал птичьи запуски устроить. Вы пойдете смотреть?
Юлай раскрыл было рот, чтобы возразить, но не успел, поскольку Рычков тут же ухватился за приглашение сына, радостно воскликнув:
— Конечно! Как же можно пропустить такое?! Для меня это будет (сущей находкой.
Не посмев разочаровывать любознательного собеседника, Юлай нехотя поддержал его:
— Так и быть. Раз уж такое дело, придется показать нашим кунакам птичью охоту.
Отобедав и отдохнув немного в прохладной тени большого ветвистого дерева, хозяева и гости отправились смотреть вместе со всем народом состязания. Выйдя на середину поляны, Салават махнул рукой в сторону приезжих и громко объявил:
— К нам большие кунаки из Ырымбура пожаловали! И хотя сейчас, как вы знаете, не совсем подходящее время, мы решили уважить их просьбу и устроить ярыш. Покажем же им, как наши карсыга[20] охотятся. Мы отобрали на сегодня всего девять птиц. Хозяин лучшего карсыги барана получит, второму достанется козел, а остальным — тэм-тум[21]…
Люди одобрительно загалдели:
— Да поможет Аллах!
— И чей же карсыга сегодня победит?..
Салават, взявший на себя заботы о проведении состязаний, раздавал приказы направо и налево. На расстоянии примерно в тридцать аршин друг от друга были установлены длинные шесты с привязанными к верхушкам лоскутами красной ткани. Принесли клетки с перепелами. Юные охотники с ястребами на плечах съехались к одному из шестов. И тогда кто-то из стоящих на противоположной стороне, выпустил перепела из клетки. Тут же взлетел один из ястребов и устремился ему вслед. Он почти мгновенно нагнал перепела и вместе с добычей приземлился, поджидая своего хозяина.
Люди шумно выражали свой восторг:
— Ай, афарин!
— Просто здорово!
— Отличный ястреб у Селяусена! Не подкачал.
Другие ловчие птицы тоже выдержали испытание, доказав свою пригодность к охоте.
Из поколения в поколение неукоснительно соблюдался заведенный предками порядок проводить такие состязания с наступлением осени и отбирать для этого самых способных ястребов.
Даже после раздачи призов народ не торопился расходиться. Задрав головы, люди следили за полетом птиц, выпущенных по приказу Салавата на волю.
Остальных ястребов тоже освободили, развязав шнурки и сняв с лап бубенчики. Кто-то из наблюдавших снизу заметил:
— Ишь, как обрадовались, бедняжки!
— Глядите, глядите! — завопил другой. — Они как будто прощаются с нами. То улетают, то возвращаются.
— Птицы тоже понимают, что такое свобода! — глубокомысленно заметил третий, покачав головой.
Едва пернатые скрылись из виду, Петр Иванович ощутил в душе пустоту, словно только что чего-то лишился.
— А много ли убытка от такой охоты другим птицам? — поинтересовался он.
— Что вы. От ручных ястребов вреда намного меньше, чем от ружья или лука. Тот, кто палит из ружья, убивает птиц без всякого счета. А ястреб больше десяти-пятнадцати не осилит. Выдыхается, — объяснил Юлай.
Находясь под сильным впечатлением от всего увиденного, гости отправились вместе с хозяевами к юртам.
Вечером того дня, когда Юлай со всеми почестями проводил Рычкова и его сына в обратный путь, к большой юрте подошли несколько незнакомых башкирских парней. Склонив головы перед вышедшим к ним навстречу старшиной Азналиным, молодые люди обратились к нему с такими словами:
— Агай, мы явились к тебе за помощью.
— Умоляем тебя, выручи нас из беды!
— Мы с завода сбежали, и за нами солдаты охотятся, — наперебой жаловались они.
— А зачем бежали? Вы же сами на работу нанимались! — строго сказал Юлай.
— Откуда нам было знать, агай, что нас ждет!
— И с какого же вы завода? С того, что в Биларите[22]?
— Ну да, с того самого.
— На какой срок подрядились?
— На пять лет… Вроде бы всего год оставался. Да вот только уж совсем невмоготу стало. Мало того, что работа тяжелая, так ведь еще и измываются. А заработка даже на еду не хватает. Посмотрел бы кто, как и где мы живем! Ну а в каком тряпье ходим — сам видишь…
Не дослушав говорившего, Юлай спросил:
— Ты сам-то откуда родом будешь, кустым[23]?
— Из Тамъянского рода, агай. Из Куткура[24]. Зовут меня Хайрулла, а отца моего — Шаяхмет.
— Остальные тоже тамъянцы?
— Да нет. Из тамъянцев я тут один, — сказал Хайрулла и представил старшине своих товарищей: — Зайнулла — из Китайского рода, Хупитдин — из Кубалякского, а вон те — из аулов, что под началом старшины Кулуй Балтаса[25].
25
Часть земель Кулуя Балтаса была присоединена со временем к аулу Рафанды Мишкинского района, другая часть — к аулу Казансы Ленинского района, третья — вошла в состав Шарипова Татышлинского района… Все проживавшие на тех землях люди находились в подчинении старшины Кулуя Балтасева.