Ломая голову над тем, каким путем усмирить взбунтовавшихся яицких казаков, императрица забылась, перенесясь мыслями в далекое прошлое.
…Екатерине было пятнадцать, когда она приехала со своей матушкой в Россию, где ей предстояло сочетаться брачными узами с наследником царского престола Петром.
Уже в ту пору она вынашивала честолюбивые замыслы, сознавая, что для их осуществления необходимо завоевать в чужой стране авторитет. Продумав план действий, будущая императрица первым делом взялась за освоение русского языка.
Ее старания не остались не замеченными. «Молодая принцесса показывает великую охоту к знанию русского языка и на изучение его ежедневно по несколько часов употреблять изволит» — было напечатано в «Санкт-Петербургских ведомостях».
Произвело впечатление на публику и принятие невестой престолонаследника православия. Это произошло в июле 1744 года, после чего саксонская принцесса София-Фредерика-Августа Ангальт-Цербстская стала Екатериной Алексеевной.
Взойдя на трон, она повела решительную борьбу за рост российского влияния. «Желаю и хочу только блага стране, в которую привел меня Господь. Слава ее сделает меня славною…» — с такой мыслью взялась она за управление Россией.
Успехи Екатерины, сумевшей расширить границы империи, совершенно очевидны. Так почему же народ не желает видеть и признавать то, что ей удалось сделать во благо государства российского?
Впрочем, какой с мужичья спрос?! Разве грубая чернь в состоянии оценить по достоинству выдающиеся заслуги просвещенной монархини… — пыталась успокоить себя императрица, настраиваясь на приятные ее сердцу воспоминания о тех счастливых днях, когда все только начиналось — о днях ее триумфа, вступления во власть, о которой она мечтала долгих восемнадцать лет.
…В Москву Екатерина приехала за несколько дней до коронации, назначенной на двадцать второе сентября. В тот день улицы, по которым двигался ее кортеж, было трудно узнать. Фасады старинных зданий и арки были украшены красивыми турецкими и персидскими коврами, а местами драпированы разноцветными тканями. Вдоль мостовой выстроились солдаты. Над их головами колыхались на легком ветру полотнища знамен, придавая происходящему пущей торжественности.
Кроме конной гвардии и многочисленного войска, Екатерину сопровождала свита из двадцати восьми ее сподвижников, для которых были выделены шестьдесят три кареты с запряжкой из трехсот девяноста пяти лошадей. Поезд отдельно следовавшего наследника состоял из двадцати семи экипажей, для которых потребовалось свыше двухсот пятидесяти лошадей.
О появлении царского экипажа возвестили церковные колокола. И в ту же самую минуту загрохотали пушки, начиная праздничный салют. Он сопровождался дружной ружейной пальбой и громогласным солдатским «виват!».
Толпы народа, заполонившие все ближайшие улицы, были ошеломлены всей этой невообразимой шумихой и невиданным великолепием. Затаив дыхание, люди разглядывали обитые бархатом и украшенные золотом и серебром многочисленные кареты, медленно продвигавшиеся в сторону Кремля.
Кремль встретил процессию блеском золотых соборных куполов, крестов и торжественным перезвоном медных колоколов. Когда экипаж Екатерины подъезжал к группе застывших в ожидании церковнослужителей, раздался еще один мощный залп из восьмидесяти пяти пушек, к которому присоединились восторженные крики толпы.
Сверкающая золотом и драгоценными каменьями, в пышном, роскошном наряде с длинным шлейфом, поддерживаемом пажами, императрица вступила на ярко-красный ковер и величественной походкой двинулась к Успенскому собору. Войдя внутрь, она прошествовала к алтарю, где ей предстояло пройти обряд принятия Святых Таинств. Руководил священнодействием архиепископ в присутствии других представителей высшего духовенства.
Присяга над Евангелием происходила на глазах огромного количества приглашенных на торжество знатных особ.
В конце церемонии Екатерина в царском венце, на изготовление которого было затрачено десять фунтов серебра с фунтом золота, и в горностаевой мантии восседала на высоком обитом парчой с золотой вышивкой и тесьмой троне, держа в правой руке скипетр, а в левой — золотую державу. По завершении обряда в Грановитой палате Кремля был устроен парадный обед.
Екатерина Вторая не могла опомниться от счастья. Ее голубые глаза, светлые волосы, обрамлявшие высокий, открытый лоб, и белозубая улыбка излучали безмерную радость.
Новоявленная императрица старалась держаться просто. Она участвовала в разных играх, смеялась и даже танцевала. Забавляясь, Екатерина ни на мгновенье не забывала о своей роли и не позволяла себе полностью расслабиться. Танцуя в паре с рослым и дородным кабинет-секретарем Храповским, она спросила у него, понизив голос: