— Благословите меня, атай-эсэй!
— Доброго пути, улым. Да пребудет с тобой во всех благородных деяниях твоих Аллахы Тагаля, — напутствовал его Юлай.
Азнабикэ молча выступила вперед. Она поднесла Салавату наполненную кумысом чашу и, пока он пил, успела пропеть посвященную ему песню:
Салават тоже ответил песней:
Еще раз поклонившись отцу-матери, Салават ловко запрыгнул в седло и махнул рукой соратникам:
— Поехали!
— Хызыр-Ильяс вам в путь! — кричали им вдогонку провожавшие.
До Стерлитамакской пристани сотенный отряд Салавата Юлаева добрался довольно быстро. Ожидавший пополнения командир — коллежский асессор Павел Богданов — встретил их, не скрывая радости.
— Молодцы, в самый раз подоспели! Я дам вам в придачу двести конных башкирцев. Передохните малость и отправляйтесь в распоряжение генерала Кара, посланного к нам на помощь из Москвы. Постарайтесь нагнать его как можно быстрее.
— Генерала Кара? — удивившись, переспросил Салават. — А где его искать?
— Его войско, должно быть, уже к Оренбургу подбирается…
Возглавляемая Салаватом Юлаевым конница держала путь по направлению к Оренбургу.
Завидев на полдороге двигавшийся навстречу большой отряд, Салават приказал остановиться.
— Кто бы это мог быть? Едут, вроде бы, со стороны Биккула… Надобно выяснить, — сказал он и, прикрепив к концу сабли лоскут белой ткани, помчался к приближавшимся казакам. Поравнявшись с атаманом, Салават прокричал: — Вы кто будете?
— Мы-то?.. — ухмыльнулся атаман и важно представился: — Казаки его величества царя Петра Федоровича Третьего!
— А он настоящий царь? — спросил взволнованный батыр.
— Ить дурной! Ишо сумлевается! — сплюнув, ответил атаман. — Наш Петр Федорыч и есть бывший расейский ампиратор, точной государь. Петр Федорыч до поры до времени таился, Емелькой Пугачевым прозывался, а ноне под своим именем объявился, чтоб народ поднять да законные права на престол заявить… Между прочим, обещался он и вам, башкирцам — тем, кто ему верою и правдою служить станет, земли да вольности вернуть.
Атаман задел Салавата за самое живое.
— А где его найти, царя Питрау? — поинтересовался он.
— Уж коли вам с ним встретиться охота, так тому и быть, айда с нами, — быстро нашелся атаман.
Поколебавшись немного, Салават примкнул со своим отрядом к казакам.
Проехав верст тридцать или сорок и переправившись через речку, они увидели большое селение.
— Уж не там ли Питрау-батша? — сообразил Салават.
— Угадал, до штаба Петра Федорыча уж недалече, — сказал атаман и припустил коня. Проехав по улице, он остановился перед большим деревянным домом, возле которого стояли казаки, а среди них выделялся широкоплечий, стройный бородатый человек в обшитом золотым позументом зеленом кафтане. Обут он был в ярко-красные сапоги, а на голове его красовалась богатая бобровая с бархатным верхом шапка. К нему-то и направился спешившийся атаман. Приблизившись к Пугачеву, он опустился на колени и почтительно склонил голову.
— Ваше величество, я привел с собой старшину Шайтан-Кудейской волости Салавата Юлаевича. Он пожелал служить вам!
Пугачев оживился. В больших, но раскосых глазах его заиграли искорки.
— Ты по своей воле на службу ко мне явился али как? — спросил он, вперив в Салавата пристальный взгляд.
— Сам решил.
— И сколь же тебе годков, хлопчик?
— Двадцать, — бодро доложил Салават и тут же поправился: — На тот год будет…
Услыхав его ответ, Пугачев широко улыбнулся.
— Вот бы побольше мне таких молодцев!