— Правильно!
— Смерть — за смерть, кровь — за кровь!
— Пока мы, башкорты, не избавимся от гнета урысовых баев, воли нам не видать! — шумели люди.
Салават перевел дыхание и продолжил:
— Преступлений карателей не счесть… Еще раньше, до этого бунта, они утопили в Яике ни за что ни про что почти три тысячи башкирских парней. Таких отважных батыров, как Ал дар, Кильмет, Алыпей, Юлдаш, Амин, пытали и казнили в Мензелинском остроге, а в Шлиссельбургской темнице погиб, бросившись на штык, Батырша. Мы должны отомстить людям Абей-батши за страшную смерть наших батыров и с помощью Бугасая, Питрау-батши, очистить наш священный Урал от карателей!..
Едва он закончил, из толпы раздался чей-то голос:
— А верно ли говорят, будто Бугасай ялган батша?
Салават не осмелился дать прямой ответ на заданный ему вопрос.
— Бугасай за справедливость борется. Он слово дал нам волю вернуть, как и земли-воды, отнятые у нас холуями Абей-батши. Вот почему мы должны ему помогать!
— Да, ради такого благого дела помочь стоит! — поддержали люди.
— Посадить Бугасая на трон, очистить наши земли от ненавистных карателей — вот что сейчас для нас самое главное!..
Требуя тишины, Салават потряс зажатым в кулаке кнутом.
— Не тот батыр, кто на празднике соперника с ног валит. Истинный батыр — тот, кто впереди идет, кто за собой народ свой ведет, кто врага не у страшась, победой докажет, что он достоин называться сыном своего отечества.
Салават обвел пристальным взглядом растянувшуюся у подножия холма огромную толпу, потом запустил руку в карман и извлек из него кусочек угля.
— Вы знаете, что это такое? — спросил он, показывая уголек с недоумением взиравшим на него людям. — Это то, что осталось от башкирского аула, который сожгли дотла душегубы-каратели. Этот кусочек угля свидетель всего, что там случилось. При нем рекой лилась кровь, при нем убивали без числа башкирских джигитов, угоняли женщин и детвору, чтобы раздать их русским баям-алпаутам. Целуя этот кусочек, клянусь мстить врагу до последнего вздоха, бороться за свободу, за родину, не щадя жизни своей! Все поклянемся друг другу — ант[80]!
И множество голосов повторило вслед за Салаватом:
— Ант!
— Ант!
— Ант!..
За весь апрель в Башкортостане и Кунгурском уезде ему, как и действовавшему в тех же местах атаману Белобородову, удалось собрать немалые силы.
Изрядно пополнивший свой отряд Салават не скрывал радости:
— Теперь уж мы наверняка победим.
Его люди тоже были воодушевлены, и кто-то даже запел:
Вслушиваясь в слова песни, отряд ехал молча.
В полдень Салават объявил привал. Отпустив лошадей пастись, люди разожгли костры. Вскипятив в медных чайниках воду, они уселись пить чай.
XIII
К тому времени Емельян Пугачев тоже обосновался на северо-востоке Башкортостана, перебазировавшись туда с остатками своего войска после мартовских неудач.